О приятных и праведных - [114]
Вдруг послышался громкий крик. В темном отверстии что-то плескалось, выплывая на свет. Мэри схватилась за сердце, за сгусток нестерпимой боли.
— Это Минго.
— Что?
— Это всего лишь собака.
Мэри впилась глазами в черную дыру. Слезы отчаяния заливали ей лицо.
Опять возникло движение, сопровождаемое плеском, на свету появилась плывущая голова, в ответ на громкий крик раздался отклик.
— Это Пирс, — сказал ей кто-то на ухо. Вероятно, Тео.
Теперь она ясно видела голову сына. С другого катера до него было ближе. Кто-то прыгнул в воду. Пловца подхватили, втащили в лодку.
— Я жив! — кричал он. — Все в порядке!
Тео неловко поддерживал ее, словно боясь, что она рухнет, но она сидела, как каменная. С ним все в порядке. Теперь — Джон.
— Вон он! — Это был голос Кейт.
Катер, в котором сидела Мэри, незаметно выдвинулся вперед, почти упершись носом в утес. В море, у входа в пещеру, плескались уже несколько человек. Среди них виднелась голова Дьюкейна. Вот он уже покачивался рядом, у самого борта ее лодки. Его подталкивали снизу, тянули сверху, вытаскивая из воды. Негнущееся, точно неживое, поднималось из моря худое белокожее тело обнаженного мужчины. Со стоном тяжело свалилось на дно лодки. Мэри сбросила с себя пальто и обернула им Дьюкейна. Потом обхватила его и держала, не выпуская.
Глава тридцать седьмая
— Я слышал, вы пережили неприятную историю в конце недели, — сказал Биранн. — Что все-таки случилось?
— Да ничего особенного. Застрял в пещере из-за прилива.
— Надеюсь, без серьезных последствий?
— Нет-нет, со мной все хорошо.
— Итак, вы хотели меня видеть. Ну что, решили мою участь?
— Решил, — сказал Дьюкейн. — Выпьете что-нибудь?
Близился вечер. Дьюкейн, который полчаса тому назад еще не вставал с постели, был в черном с красными звездами шелковом халате, надетом поверх пижамы. В камине пылали дрова, которые он сам положил и сам разжег, поскольку Файви по непонятной причине отсутствовал. Дьюкейн до сих пор никак не мог согреться, как будто в глубине у него залегла и не таяла продолговатая ледышка. Доктор, впрочем, звучал обнадеживающе. Очевидно, смерть от переохлаждения миновала их с Пирсом благодаря Минго. Вода, по воле судьбы и случая, пошла на убыль, когда была буквально в двух шагах от них.
Дьюкейн все еще наслаждался просто тем, что он жив. Существовать, дышать, просыпаться с сознанием, что ты есть на свете, доставляло истинную радость. Вот он я, без устали повторял он себе, я — вот он! Замечательно!
— Спасибо, — отвечал Биранн. — Джина, пожалуй. Так что же?
Дьюкейн пошел закрыть окно. Шум уличного движения в час пик, доносящийся с Эрлз-Корт Роуд, стал тише. Улочка горела яркими красками в лучах вечернего солнца. Какая красота эти крашеные парадные двери, думал Дьюкейн, и эти блестящие машины! Дай вам Бог здоровья, предметы!
— Ну так что же, Дьюкейн?
Дьюкейн с мечтательным видом вернулся назад к камину. Подошел к письменному столу, вынул из ящика признание Радичи, которое положил на стоящий рядом стул, а также — большой лист бумаги с криптограммой, копией той, что Радичи начертал на стенке черного капища.
— Да вы садитесь, Биранн.
Биранн сел напротив него. Дьюкейн, продолжая стоять, протянул ему лист бумаги с криптограммой.
— Это вам говорит что-нибудь?
Биранн уставился на бумагу.
— Нет. А что это?
— Это Радичи изобразил на стене помещения, где он производил свои… мм… эксперименты.
— Мне — ничего не говорит.
Биранн раздраженно швырнул бумагу на мраморный столик, рядом со своим стаканом.
— Вот и мне ничего. Я думал, может, вас осенит догадка.
— Вы что, проверку мне устраиваете на сообразительность? Satori — это, вроде, японский? И вообще, какое это имеет значение?
— Радичи имеет значение, — проговорил Дьюкейн, испытующе глядя сверху вниз на Биранна. — И Клодия имеет. Неужели вам не интересно?
Биранн неловко двинулся на своем стуле. Затем поднялся и отступил назад, так что теперь его стул оказался между ними.
— Слушайте, — сказал он, — я отдаю себе отчет в том, что сделал. Мне об этом напоминать не требуется. Я и без того знаю.
— Прекрасно. Я только хотел убедиться.
Они обменялись пристальными взглядами.
— Да? И дальше что?
— Для начала — вот это.
Дьюкейн отвернулся и с долгим вздохом налил себе джина. Тщательно отмерил туда же сухого вермута. И снова перевел взгляд на Биранна, всматриваясь в него сосредоточенно и с любопытством.
— Не тяните, — сказал Биранн. — Вы сдаете меня полиции, так? Не обязательно при этом играть со мной в кошки-мышки.
— В кошки-мышки. Ну да, — сказал Дьюкейн. — Что ж, возможно, вам и придется потерпеть, что с вами, пользуясь вашим милым выражением, немного поиграют в кошки-мышки. Я собираюсь задать вам несколько вопросов.
— А стало быть, вы не решили? Или хотите на колени меня поставить? Oro supplex et acclinis[47]. Да, вы определенно мните себя Господом Богом!
— Всего лишь несколько вопросов, любезный Биранн.
— Задавайте, прошу вас, задавайте.
— Где Джуди?
— Не знаю, — сказал удивленно Биранн. — Вы же мне велели порвать с Джуди.
— И вы порвали?
— Нет. Это она со мной порвала. Попросту исчезла. Я полагал, что она у вас. Должен сказать, отчасти испытал облегчение.
Айрис Мердок по праву занимает особое место среди современных британских прозаиков. Писательница создает для героев своих романов сложные жизненные ситуации, ставит их перед проблемой выбора, заставляя проявлять как лучшие, так и низменные черты характера. Проза Айрис Мердок — ироничная, глубокая, стилистически отточенная — пользуется и всегда будет пользоваться популярностью среди любителей настоящей литературы.«Черный принц» — одно из самых значительных произведений, созданных Айрис Мэрдок. Любовь и искусство — вот две центральные темы этого романа.
Впервые на русском — знаковый роман выдающейся британской писательницы, признанного мастера тонкого психологизма.Гай Опеншоу находится при смерти, и кружок друзей и родственников, сердцем которого он являлся, начинает трещать от напряжения. Слишком многие зависели от Гая — в интеллектуальном плане и эмоциональном, в психологическом, да и в материальном. И вот в сложный многофигурный балет вокруг гостеприимного дома на лондонской Ибери-стрит оказываются вовлечены новоиспеченная красавица-вдова Гертруда, ее давняя подруга Анна, после двадцати лет послушания оставившая монастырь, благородный польский эмигрант по кличке Граф, бедствующий художник Тим Рид, коллеги Гая по министерству внутренних дел и многие другие…
Айрис Мердок (1919–1999) — известная английская писательница. Ей принадлежит около трех десятков книг, снискавших почитателей не в одном поколении и выдвинувших ее в число ведущих мастеров современной прозы.«Единорог» — одно из самых значительных произведений писательницы. Героиня романа Мэриан Тейлор, ставшая «компаньонкой» странной дамы, живущей уединенно в своем замке, постепенно начинает понимать, что её работодательница. в действительности — узница. И не только собственных фантазий, но и уехавшего семь лет назад мужа.
«Колокол» — роман одной из наиболее значительных писательниц современной Англии Айрис Мёрдок, посвященный нравственно-этическим проблемам.
Одиночества встречаются, сталкиваются, схлестываются. Пытаются вырваться из накрывшей их цепи случайностей, нелепостей, совпадений. Но сеть возможно разорвать лишь ценой собственной, в осколки разлетевшейся жизни, потому что сеть — это и есть жизнь…«Под сетью» — первая книга Айрис Мёрдок, благодаря которой писательница сразу завоевала себе особое место в английской литературе.Перевод с английского Марии Лорие.
Айрис Мёрдок (1919–1998) — одна из самых известных современных писательниц Великобритании, по образованию философ, много лет преподавала в Оксфорде. Ее произведения — это тончайший психологический анализ человеческих отношений, сложных и запутанных, как чаще всего и бывает в жизни. В романе «Дикая роза» (1962) она предстает знатоком женской души — одинокой и страдающей в мире, который сам по себе является клубком противоречий: светлые чувства и низменные пороки, разгул плоти и возвышенная жажда искусства, откровенность «до самого донышка» и хитроумный обман.
«Слова — вино жизни», — заметил однажды классик английской литературы Эдвард Морган Форстер (1879–1970). Тонкий знаток и дегустатор Жизни с большой буквы, он в своих произведениях дает возможность и читателю отведать ее аромат, пряность и терпкость. «Куда боятся ступить ангелы» — семейный роман, в котором сталкиваются условности и душевная ограниченность с искренними глубокими чувствами. Этот конфликт приводит к драматическому и неожиданному повороту сюжета.
В сборник избранных произведений известного французского писателя включены роман «Бомаск» и повесть «325 000 франков», посвященный труду и борьбе рабочего класса Франции, а также роман «Закон», рисующий реалистическую картину жизни маленького итальянского городка.
В сборник избранных произведений известного французского писателя включены роман «Бомаск» и повесть «325 000 франков», посвященный труду и борьбе рабочего класса Франции, а также роман «Закон», рисующий реалистическую картину жизни маленького итальянского городка.
Роман-эпопея Добрицы Чосича, посвященный трагическим событиям первой мировой войны, относится к наиболее значительным произведениям современной югославской литературы.На историческом фоне воюющей Европы развернута широкая социальная панорама жизни Сербии, сербского народа.
«Нарушенный завет» повествует о тщательно скрываемой язве японского общества — о существовании касты «отверженных», париев-«эта».
«Подполье свободы» – первый роман так и не оконченой трилогии под общим заглавием «Каменная стена», в которой автор намеревался дать картину борьбы бразильского народа за мир и свободу за время начиная с государственного переворота 1937 года и до наших дней. Роман охватывает период с ноября 1937 года по ноябрь 1940 года.
Словом «игра» определяется и жанр романа Рихлера, и его творческий метод. Рихлер тяготеет к трагифарсовому письму, роман написан в лучших традициях англо-американской литературы смеха — не случайно автор стал лауреатом престижной в Канаде премии имени замечательного юмориста и теоретика юмора Стивена Ликока. Рихлер-Панофски владеет юмором на любой вкус — броским, изысканным, «черным». «Версия Барни» изобилует остротами, шутками, каламбурами, злыми и меткими карикатурами, читается как «современная комедия», демонстрируя обширную галерею современных каприччос — ловчил, проходимцев, жуиров, пьяниц, продажных политиков, оборотистых коммерсантов, графоманов, подкупленных следователей и адвокатов, чудаков, безумцев, экстремистов.
Джон Ридли — известный американский писатель, сценарист и кинопродюсер. Мировую славу ему принесли романы «Любовь — это рэкет» (Love is a Racket, 1998), «Все горят в аду» (Everybody Smokes in Hell, 1999), но прежде всего — «Бродячие псы» (Stray Dogs, 1997): книга стала основой психологического триллера «Поворот» (U-Turn), снятого культовым режиссером Оливером Стоуном с Шоном Пенном, Дженнифер Лопес и Ником Нолти в главных ролях. Сильнейший козырь Ридли — сюжетность. Он мастерски плетет интригу, закручивая фабулу в немыслимо упругую пружину, которую отпускает в нужном месте и в нужное время.
«Зелень. Трава. Благодать.» — яркий дебют молодого американского писателя Шона Макбрайда. Роман получил признание как читателей, так и критиков, сразу став бестселлером. Проза жизни бедных ирландских кварталов, затерявшихся где-то в чаще бетонно-кирпичных джунглей Филадельфии, показана глазами неунывающего четырнадцатилетнего подростка Генри Тобиаса Тухи, который пытается по возможности расцветить жизнь себе и окружающим пестрыми мазками улыбок и маленьких радостей. Генри уже в первых строках признается, что любит «Бога, рок-н-ролл и Грейс Макклейн», и далее на страницах романа этим трем столпам его бытия уделяется равное внимание.
Александр Маккол Смит — автор более пятидесяти произведений, в т. ч. серии романов «Первое дамское детективное агентство», изданной только в США тиражом 2,5 млн. экземпляров. Книги Александра Маккол Смита переведены на 26 языков. В 2003 г. он получил высшую награду Соединенного Королевства за юмористическую прозу — «Сага» и в том же году стал победителем конкурса на Премию Гленфидиш в области литературы.Книга состоит из девяти рассказов, в каждом из которых описывается встреча мужчины и женщины, результатом чего становится неожиданный поступок или событие.