О последствиях любви к котикам - [21]

Мы это сделали. Я с мамой переехала в соседнюю со своим любовником комнату и у нас началось что-то похожее на семейную жизнь. Правда, бежать в ЗАГС я не спешила, потому что мне казалось, что официально навязать Вику проблемы с маминым заболеванием… будет как-то нечестно… и преждевременно. Давайте сначала разберемся с ее здоровьем, а потом поговорим о замужестве. Врачи тоже не дремали и талантливо изобретали новые способы лечения: назначили ей неоадъювантную химиотерапию[24], а потом провели пангистерэктомию[25].

Операция с последующим реабилитационным пребыванием в стационаре «съела» практически все, вырученные от обмена деньги. А впереди была еще адъювантная химиотерапия[26]… Пришлось идти в банк и брать кредит.

Бедная маменька превратилась в лысый, обтянутый кожей скелет, но держалась и даже продолжала улыбаться, пока ей циклами вводили разные химиопрепараты. При таком длительном курсе лечения как у нее, рекомендовалась установка инфузионной порт-системы для химиотерапии. Этот порт, как нам объяснили, устанавливается под кожу, не доставляя дискомфорта пациенту, и обеспечивает быстрый и безопасный доступ к кровеносной системе на срок от полугода до двух лет. Хорошо хоть после очередного введения лекарств для организма устраивали «передышку». Я уже знала, что продолжительность циклов бывает разной – от одной до четырех недель, а полный курс включает несколько циклов. Всего курсов химиотерапии может быть от пяти до десяти. Мы надеялись и ждали улучшений. А время шло, заканчивался 2013 год.

И тут меня нашла Аська. В другой ситуации я бы может и обрадовалась, но в тот момент подумала только о том, за что мне еще и это?

Когда незнакомая молоденькая девица отловила меня после работы и затащила в кафе выпить по коктейлю и поговорить, я даже не испугалась, да и что с меня взять? А она начала щебетать о своем здоровье и рассказала, что от матери и бабушки унаследовала малоприятную особенность – наличие состояния угнетения кроветворения, поэтому ей периодически приходится проходить процедуру гемотрансфузии[27] для предотвращения развития ДВС-синдрома при резком угнетении свертываемости крови.

И что?

А то, что неизвестно что ей переливать нельзя. Совместимость крови донора и реципиента и без того проверяют при помощи специального анализа – перекрестной пробы на совместимость крови. А в ее случае необходим дополнительный индивидуальный подбор различных компонентов крови для пациентов с уже имеющимся резус-конфликтом, гемолитической анемией и множественными переливаниям сделанными ранее. Для таких пациентов в специально оборудованной лаборатории банка крови проводится отдельный гелевый тест.

И?

И последний тест перед очередной гемотрансфузией показал практически идеальную совместимость проверяемой крови. Ася быстро сообразила, насколько удачный для нее донор где-то живет и начала розыски, что, зная источник поступления материала, оказалось в общем-то несложно. А заодно, имея кровь донора, заказала анализ ДНК. Вот по его результатам и стало понятно, почему донорство оказалось почти идеальным: мы сестры по отцу. Да, довелось мне несколько раз сдавать кровь, было дело. Но чтоб так угадать… или угодить?

– Хм-м, насколько я помню, если необходимо установить, имеют ли сестры общего отца, рекомендуется сравнение Х-хромосомы, которое дает окончательный результат – либо 0 %, либо 99,9+% вероятности…

– А он и дал те самые почти 100 %. Ты – моя сестра!

– Лет-то тебе сколько, сестра?

– Семнадцать!

Совсем девчонка. А мне почти двадцать семь. И чем меня должен радовать факт твоего появления?

– Значит, ты вытащила счастливый билет с идеальным донором. Ну, допустим. А дальше что?

– Ну-у, я надеялась, что когда мне опять понадобится гемотрансфузия…

Да ты кровососка вульгарная, дорогая свежепоявившаяся родственница! Вот почему так всегда, если даже по жизни и объявятся родственники, то только потому что им от тебя что-то нужно? Мелькнула, правда, подлая мыслишка насчет попросить у типа нашего папаши денег на лечение матери… но как мелькнула, так и пропала. Мама, когда я на свет появилась, в свое время до просьб не унизилась, так и мне не следует. Хотя вопрос насчет своего био-папы я ей подкину…

Я обещала подумать о прицельной сдаче крови… за отдельную плату. Что интересно, афишировать знакомство нашему… получается общему отцу мы обе желанием не горели. Ну, ладно я, а она-то почему тихушничает? Аська скривилась и толкнула целую речугу из серии «он меня не понимает и общаться не даст».

– Он вообще хочет, чтобы я поступала на юридический, а на кой это мне? Если я мечтаю стать fashion-дизайнером!

– И где ж на такое учат?

– В Великобритании! Либо в Центральном колледже искусства и дизайна имени Святого Мартина, либо в Лондонском колледже моды. Оба они являются подразделениями Лондонского университета искусств.

Твою ж дивизию! Вот это запросы у семнадцатилетней соплюшки. Хотя, откуда мне знать, может ейный папенька даже не заметит уменьшения семейного бюджета после оплаты столь явно недешевого обучения.

– А поближе учиться совсем не судьба?

– Ну-у, можно еще в Италии, в институте Марагони. Это ведущий фешн-вуз Европы. У них головное представительство в Милане, а ещё есть филиалы в Париже, Лондоне и Шанхае.