— А что такого сделала Саэта? — спросил Амарго, подталкивая его к ответу, чтобы не замолчал и не задумался надолго.
— Нарушила инструкции. Она должна была меня убить. У нас вышла накладка… и я упал в Лабиринт. Не перебивай. Я проболтался там почти три дня. Бродил кругами и всё время выходил к тоннелю. Сам понимаешь, что это означает. В конце концов, я устал бродить, сел около входа и решил подождать. Затянет — значит, так надо, нет — пойду дальше. И через некоторое время я увидел, как из тоннеля выходят люди. Я удивился — такого не бывает, чтобы шли оттуда, тоннель проходим только в одну сторону, это так же верно, как то, что мёртвые не воскресают. Я увидел там знакомого… Ты его вряд ли знал, но, может, слышал такую фамилию, Сантьяго, он был очень талантливым бардом, я знал его лично и он умер в лагере на моих глазах. Я узнал его, вспомнил, что он мёртв, понял, что вся эта толпа — мёртвые, и мне стало интересно, почему это они идут в обратную сторону. Я заговорил с ним, и мы пошли дальше вместе…
Он рассказал, как вышел из Лабиринта. Затем пропустил кое-что и сразу перешёл к памятным событиям в «Лунном Драконе», девушке с волосами цвета спелой пшеницы и её странном проклятии. Собравшись с духом, рассказал и о зловредном внутреннем голосе, который постоянно толкал его на всяческие авантюры. И, наконец, о снах по пятницам и о встрече с мёртвым мистиком в Лабиринте.
— Так вот к чему я тебе все это рассказываю, — подвёл итог он. — Он мне опять приснился. Я просто не знаю… Может, пусть меня ещё раз по голове стукнут, чтобы я нормально с ним поговорил? Я опять забыл половину. Запомнил только это дурацкое название, потому что он заставил меня повторить его раз десять. Амарго, ты знаешь, что такое «обойма для плазменной винтовки»?
— О, небо! — изумлённо воззрился на него командир. — Где ты слов таких нахватался?
— Я же тебе сказал, где. Так знаешь?
— Понятия не имею. И что ты должен сделать с этим загадочным предметом?
— А это предмет?
— Поскольку винтовка — это точно предмет, то и это, видимо, тоже. Так что?
— Я должен сказать тебе… — Кантор в очередной раз вздохнул и попросил: — Только не думай, что я сошёл с ума. Он действительно так сказал. Я должен сказать тебе, именно тебе, чтобы ты дал кому-то эту самую… обойму. Причём кому-то в Ортане. А вот кому — я забыл. Как ты думаешь, что теперь делать? Может, это полная ерунда, и мне не стоит и голову себе морочить, раз ты даже не знаешь, что это такое? У тебя нигде не валяется неопознанный артефакт, с которым ты не знаешь, что делать?
— Конечно, не стоит, — поспешно сказал Амарго. — Ничего у меня нигде не валяется. И я тебя попрошу больше никому об этом не говорить. Никому и никогда, а то тебя в самом деле сочтут сумасшедшим. И слово это забудь.
— Хорошо, — вздохнул Кантор. — Будем надеяться, что в следующую пятницу я буду спать спокойно. А если опять приснится?
— В следующую пятницу ты будешь уже где-то между Сорелло и Крамати. Так что со мной уже не увидишься.
— Правда? — обрадовался Кантор. — А когда мы будем в столице?
— Либо в субботу вечером, либо в воскресенье к полудню. А что?
— Ты не мог бы… Ты не будешь там?
— Буду. Что ты хотел?
— Предупреди, чтобы она была дома. Очень тебя прошу.
— Как это я её предупрежу, не засветившись при этом?
— Давай я напишу записку, а ты просто сунешь под дверь. Так можно?
— Хорошо, — вздохнул Амарго. — А о ней ты мне не расскажешь подробнее?
— Не сегодня. Это как раз то, в чём мне надо самому разобраться. Я скажу тебе… потом. Амарго, ты не решил, что я свихнулся? Ты веришь, что я в своём уме?
— Верю, — вздохнул Амарго. — И причём более чем когда-либо. Не совсем, правда, в своём, но ты в него возвращаешься. Не знаю только, что будет, когда вернёшься полностью… Но посмотрим. У тебя все?
— Почти. — Кантор задумчиво потеребил серьгу и всё-таки спросил: — А ты мне ничего не хочешь сказать?
— А что именно?
— Я все о том же. Ты уверял, что во всём виновато расстройство психики. Что я умею считать до двух. Что я должен верить своим глазам, а не бредовым видениям. Но видишь ли, несмотря на то, что я умею считать до двух, у меня почему-то получается ужасное расхождение в количестве рук. И не в моих бредовых видениях, а в чужих. По-твоему, это совпадение?
— Конечно, совпадение. А что я ещё могу тебе сказать?
Кира Арманди поправила ремень и перевязь с мечом и решительно приблизилась к страже у ворот королевского дворца.
— Приветствую вас, господа, — сказала она. — Я баронесса Арманди из Крамати. Как я могу найти госпожу Эльвиру Люменталь?
— Желаем здравствовать, благородная госпожа, — почтительно ответил начальник караула. — По какому делу вы желаете видеть госпожу Люменталь?
— Я её школьная подруга, — объяснила Кира. — Приехала с ней увидеться. Не по делу, а просто по-дружески. Если я не могу входить на территорию дворца, пусть кого-то пошлют ей сообщить обо мне.
— Сейчас пошлём, — пообещал начальник. — Марк, сбегай-ка, свистни слугам…
— А она ушла, — откликнулся стражник. — Уже давненько, ещё до обеда. К Жаку ушла, плакаться.
— Как скоро она собиралась вернуться? — попыталась уточнить Кира.
