О них не упоминалось в сводках - [17]
— Этот куркуль сам ее прогнал, факт! — возмущался разведчик. — Побоялся семью командира укрыть!
Между тем близился рассвет. Семенихин спрятался в огороде. Мимо него немецкие автоматчики в черной форме провели большую толпу женщин с детьми и мужчин всех возрастов. Их гнали быстро, подталкивая прикладами. Видел Николай и группу военнопленных: командиров и красноармейцев. Среди них было много раненых.
Выбравшись на окраину города, Семенихин залег во ржи, возле дороги. А когда появилась грузовая машина с гитлеровскими солдатами, он бросил в кузов две гранаты.
— Немцы, которых не убило, так обалдели, что в мою сторону никто не стрелял. А я ползком — через рожь да к лесу, — закончил рассказ разведчик.
Я слушал Семенихина с большим волнением. По его словам получалось так, что дочь осталась в Слуцке. Что же теперь будет с ней?
Семенихин вскоре заснул. Во сне он бормотал, вскрикивал. Я смотрел на его веснушчатое, всегда веселое лицо. Сейчас оно было грустным.
Медленно тянулась эта тревожная ночь. Впереди — неизвестность. Слева, со стороны шоссе, параллельно которому двигалась наша колонна, доносился несмолкаемый гул немецких танков, стремившихся на восток. Темноту то и дело прорезали осветительные ракеты. На горизонте полыхало зарево близких и далеких пожаров.
Новый день застал нас на марше. Колонна, собранная из остатков дивизии, растянулась километра на два. Тут были всадники, повозки, грузовики, тракторы без орудий, один уцелевший танк и одна бронемашина. Пешие двигались по обочинам, по обе стороны дороги. К нам присоединялись одиночки и группы бойцов, выходивших из леса. Мы нагоняли беженцев, гурты еле плетущегося скота.
На малом привале как-то сам собой возник отряд смельчаков, которые хотели выйти на шоссе и устроить там засаду. Но подполковник Тер-Гаспарян запретил делать это.
— Больше будет вреда, чем пользы, — сказал он. — Немцы вышлют разведку, обнаружат нас и отрежут от Глуска. А свернуть нам некуда — справа болота.
Довод был веский. Но очень уж велико было желание бить гитлеровцев. Человек пятнадцать бойцов и командиров незаметно отстали от колонны и скрылись в лесу.
В эти дни нам приходилось встречать и командирские семьи. Они выходили из леса на дорогу голодные и усталые. В одной из таких групп оказалась моя соседка по квартире. Она подтвердила, что несколько командирских семей не успели уйти из города. Вместе с ними видели и мою дочь.
Когда мы въехали в Глуск, из домов высыпали жители. Они недоуменно и даже испуганно смотрели на нас: видимо, мы выглядели странно и удручающе. К тому же среди нас было довольно много раненых.
Наша машина остановилась у здания райвоенкомата. Тут никого не оказалось. Ветер гонял по двору пепел сожженных бумаг.
Подполковник Тер-Гаспарян хотел позвонить в Бобруйск, чтобы выяснить обстановку, но телефон не работал. Мы не знали, где свои, как далеко продвинулись немцы. Тер-Гаспарян, разложив на столе карту, долго сидел над ней, обдумывая, что делать. Потом поднялся и объявил нам свое решение: двигаться дальше в общем направлении на Рогачев.
Мост через реку Птичь, протекавшую около города, оказался сожженным; из воды торчали обугленные сваи. Для того чтобы переправиться через реку, нужно было сделать крюк в десять — двенадцать километров. К шести часам вечера мы добрались до деревни Жолвинец. Началась переправа. Высланная разведка сообщила о движении сплошных колонн немецких войск по шоссе от Старых Дорог на Бобруйск. С северо-востока доносился отдаленный гул артиллерийской стрельбы.
Офицер связи, приехавший наконец из штаба армии, привез распоряжение. Части дивизии должны были собраться в районе Чечерска для укомплектования. Предстоял марш около ста восьмидесяти километров. Обстановку представитель штаба не знал, он сказал только, что бои идут на реке Березина.
Старшему лейтенанту М. Л. Оспищеву и мне Тер-Гаспарян приказал организовать оборону моста и держаться до тех пор, пока переправится пешая колонна дивизии. Мы собрали команду из пятнадцати добровольцев. Здесь были и артиллеристы, и пехотинцы, и даже два танкиста. Переписали фамилии и домашние адреса бойцов. Выставили охрану.
Одиннадцать винтовок и карабинов, три ППД (пистолет-пулемет Дегтярева), один ручной пулемет, бутылки с горючей смесью и около двадцати гранат — таким было вооружение нашей группы.
Вскоре Оспищев получил приказание Тер-Гаспаряна выехать за отставшим 161-м запасным полком, разыскать его и вывести проселочными дорогами к главным силам дивизии. В нашем распоряжении находились две машины, в том числе крытый штабной автобус, забитый чемоданами комсостава. Все эти вещи пришлось выбросить. Матвей Лукич Оспищев выкинул и свои чемоданы. Потом, когда он догнал дивизию, приведя запасный полк из Уречья, никто из командиров штаба не обиделся на него.
Оспищев уехал. А через мост всю ночь проходили войска и беженцы. Ни одного орудия и танка, никакой техники — только люди.
Перед рассветом движение прекратилось. Дорога опустела. Вся наша группа бодрствовала. Бойцы лежали у въезда на мост, тихо переговаривались.
— Как сейчас дома поживают? Сенокос вовсю идет, а там и жнитво… Мужики, наверное, все в армию ушли, остались одни бабы да старики. Работать некому, — сказал красноармеец Роман Силков. В его голосе звучала затаенная грусть.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Валерий Тарсис — литературный критик, писатель и переводчик. В 1960-м году он переслал английскому издателю рукопись «Сказание о синей мухе», в которой едко критиковалась жизнь в хрущевской России. Этот текст вышел в октябре 1962 года. В августе 1962 года Тарсис был арестован и помещен в московскую психиатрическую больницу имени Кащенко. «Палата № 7» представляет собой отчет о том, что происходило в «лечебнице для душевнобольных».
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.
В работе А. И. Блиновой рассматривается история творческой биографии В. С. Высоцкого на экране, ее особенности. На основе подробного анализа экранных ролей Владимира Высоцкого автор исследует поступательный процесс его актерского становления — от первых, эпизодических до главных, масштабных, мощных образов. В книге использованы отрывки из писем Владимира Высоцкого, рассказы его друзей, коллег.
Автор этой книги — известный советский военачальник, прошедший большой боевой путь. В годы Великой Отечественной войны В. И. Казаков командовал артиллерией корпуса, армии, фронта. В своих воспоминаниях он делится с читателем впечатлениями о битвах под Москвой и на Волге. С любовью пишет о боевых друзьях — генералах и офицерах, о мужестве солдат. Больше всего в книге рассказывается об артиллерии, которой В. И. Казаков посвятил десятки лет своей жизни Книга рассчитана на широкие массы читателей.
Иван Васильевич Болдин прошел в рядах Советской Армии путь от солдата до генерала, участвовал в первой империалистической, гражданской и Великой Отечественной войнах. Большую часть своей книги «Страницы жизни» автор посвятил воспоминаниям о событиях Великой Отечественной войны, которая застала его на западной границе нашей Родины. Сорок пять дней провел генерал Болдин во вражеском тылу. Собранные им отряды советских войск храбро дрались и в конце концов прорвались к своим. В дальнейшем, командуя 50-й армией, автор участвовал в героической обороне Тулы, в освобождении Калуги, Могилева и многих других советских городов и сел. И.
От «мальчика» на побегушках до депутата Верховного Совета СССР... От рядового пулеметчика до командующего войсками военного округа... Воспоминания человека, прошедшего такой жизненный путь, не могут не привлечь внимания читателя. Генерал армии А. Т. Стученко рассказывает о целом поколении советских людей, о трудной и завидной судьбе ветеранов нашей армии, которые под руководством В. И. Ленина. Коммунистической партии сражались в гражданскую войну, строили и укрепляли Вооруженные Силы Страны Советов, в сорок первом грудью встретили фашистские орды, дрались за каждую пядь родной земли и добились победы.
На западных рубежах Отчизны застала война майора Н. Н. Beликолепова, влюбленного в свое дело командира-артиллериста. Ко дню великой Победы генерал-майор артиллерии Н. Н. Великолепов пришел во главе артиллерийской дивизии прорыва. Он участвовал в битве под Москвой, освобождении Смоленщины и Белоруссии, в боях на землях Польши, Венгрии, Австрии. Его память сохранила сотни героических подвигов, совершенных артиллеристами, которым и посвящается эта книга, рассчитанная на массового читателя.