О насилии - [71]
(5) René Descartes. Discourse on Method. — South Bend: University of Notre Dame Press, 1994. — P. 33. Фрагмент приведен в переводе Г. Г. Слюсарева и А. П. Юшкевича (сверен с оригиналом И. С. Вдовиной) по изд.: Декарт. Сочинения: В 2 т. — Т. 1. — М., Мысль, 1989. — С. 259.
(6) Цит. по: Ziauddin Sardar and Merryi Wyn Davies. The No-Nonsense Guide to Islam. — London: New Internationalist and Verso Books, 2004. — P. 77.
(7) Claude Lefort. The Political Forms of Modern Society: Bureaucracy, Democracy, Totalitarianism. — Cambridge: MIT Press, 1986.
(8) Jacques Rancière. Hatred of Democracy. — London: Verso Books, 2007.
(9) Маркс К. Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 г. // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2-е. — Т. 7. — М., 1956. — С. 77.
(10) «Ахеронт я подвигну» (фрагмент строки из «Энеиды» Виргилия (VII, 312), приведено в пер. С. В. Шервинского под ред. Ф. А. Петровского). — Прим. перев.
(11) Moustapha Safouan. Why Are the Arabs Not Free: the Politics of Writing (рукопись).
(12) В тексте игра слов: ground floor (первый этаж по европейскому счету) — буквально «уровень земли». — Прим. перев.
(13) Вероятно, эта особенность как-то соотносится с еще одним причудливым явлением: во всех (почти) американских гостиницах, насчитывающих более двенадцати этажей, тринадцатого этажа (надо полагать, во избежание несчастий) нет, так что с двенадцатого попадают сразу на четырнадцатый. Для европейца это абсурд: кого мы пытаемся одурачить? Разве Господь Бог не знает, что так называемый 14-й этаж — это на самом деле 13-й? Американцы же могут играть в эту игру именно потому, что их Бог — лишь продолжение наших индивидуальных «я» (эго), он не мыслится как подлинная основа бытия.
(14) См.: George Orwell. The Road to Wigan Pier (1937).
(15) Впрочем, даже в этом вопросе доброе государство всеобщего благосостояния стремится уравновесить раздражение, которое вызывает дурно пахнущий сосед, и резоны здоровья: пару лет назад министерство здравоохранения Дании рекомендовало гражданам выпускать газы не менее пятнадцати раз в день во избежание вредного напряжения и давления в кишечнике…
(16) «Ибо всякому имеющему дастся и приумножится; а у неимеюще-го отнимется и то, что имеет» (Мф 25:29).
(17) Более подробно эта тема разработана в третьей главе моей книги «Метастазы наслаждения» (Slavoj Zizek. The Métastases of Enjoyment. — London: Verso Books, 1995).
(18) Christopher Hitchens. Prison Mutiny. Статья доступна в Интернете (размещена 4 мая 2004 года).
Глава 6. Allegro. Божественное насилие>*
(1) Такое «божественное» измерение присутствует уже в сцене убийства Мэрион в душе: насилие врывается сюда из ниоткуда.
(2) Walter Benjamin. Theses on the philosophy of History. These IX Illuminations. — New York: Schocken Books, 1968. Цитата приведена в пер. С. Ромашко по публикации: Бенъямин В. О понятии истории // НЛО. № 46, 2000. — С. 84.
(3) О разных модальностях божественного насилия см.: Terry Eagleton. Sweet Violence: The Idea of the Tragic. — Oxford: Blackwell, 2002.
(4) Тут можно вспомнить, что история Иова играет ключевую роль и в исламе, с точки зрения которого Иов — образцовый обладатель чистой веры.
(5) См. главу III книги: Raymond Bellow. The Analysis of Film. — Bloomington: Indiana University Press, 2000.
(6) Известные телевизионные проповедники и церковные деятели. — Прим. перев.
(7) Цит. в переводе Е. Коротковой по изд.: Честертон Г. К. Собр. сочинений: В 5 т. — Т. 3. — СПб., 2000. — С. 243–244.
(8) Вся разработка Слотердайком образа «сфер» основана на этом смещении акцента: «сфера» — это материнское чрево, воссоздаваемое в чрезвычайно широких рамках, от домов до самого языка как «здания бытия».
(9) См.: Peter Sloterdijk. Zorn und Zeit. — Frankfurt: Suhrkamp, 2006.
(10) Здесь Слотердаик предлагает интересное критическое прочтение Лакана. Основной изъян Фрейда — его исключительная сосредоточенность на эросе, из-за которой он оставляет без должного внимания тюмотическую борьбу («влечение к смерти», изобретенное для того, чтобы проделать такую работу, позорно проваливается). Противодействуя слабостям концепции Фрейда, Лакан «тюмотизирует» эрос как таковой, реинтерпретируя его сквозь призму Гегеля — Кожева: желание — это всегда желание познания, его исполнение — познание желания и т. д.; здесь, однако, теряется специфика эроса.
(11) Sloterdijk. Op. cit. — P. 107. Ирония тут в том, что Слотердаик в «Гневе и времени» регулярно прибегает к термину Linksfaschismus («левый фашизм»), получившему известность в Германии благодаря Юргену Хабермасу, непримиримому оппоненту Слотердайка (тот использовал его в 1968 году, обличая неистовство бунтовавших студентов, которые хотели от дебатов перейти к более «прямому действию»). Эта деталь, вероятно, более красноречива, чем кажется на первый взгляд, поскольку выводы Слотердайка, его «положительная программа» не так уж далеко отстоят от умозаключений Хабермаса, несмотря на внешний антагонизм авторов.
(12) W. G. Sebald. On the Natural History of Destruction. — London: Penguin Books, 2003. — P. 160–162.
(13) На этом фоне следует также отказаться от стандартной формулы оправдания акта мести некими извиняющими обстоятельствами, к которой зачастую прибегают израильтяне, говоря, что они «вынуждены» наносить бомбовые удары по палестинцам: «Я прощу тебе твои преступления, но никогда не прощу того, что ты заставил меня совершить в отношении тебя насилие, не оставив мне иного выбора» — можно хорошо себе представить Гитлера или Гиммлера, обращающихся с подобной тирадой к евреям!
В красном углу ринга – философ Славой Жижек, воинствующий атеист, представляющий критически-материалистическую позицию против религиозных иллюзий; в синем углу – «радикально-православный богослов» Джон Милбанк, влиятельный и провокационный мыслитель, который утверждает, что богословие – это единственная основа, на которой могут стоять знания, политика и этика. В этой книге читателя ждут три раунда яростной полемики с впечатляющими приемами, захватами и проходами. К финальному гонгу читатель поймет, что подобного интеллектуального зрелища еще не было в истории. Дебаты в «Монструозности Христа» касаются будущего религии, светской жизни и политической надежды в свете чудовищного события: Бог стал человеком.
По мере того как мир выходит (хотя, возможно, только временно) из пандемии, в центре внимания оказываются другие кризисы: вопиющее неравенство, климатическая катастрофа, отчаявшиеся беженцы и нарастание напряженности в результате новой холодной войны. Неизменный мотив нашего времени – безжалостный хаос. На пепелище неудач нового века Жижек заявляет о необходимости международной солидарности, экономических преобразований и прежде всего безотлагательного коммунизма. В центре внимания новой книги Славоя Жижека, традиционно парадоксальной и философски-остросюжетной, – Трамп и Rammstein, Amazon и ковид, Афганистан и Христос, Джордж Оруэлл и интернет-тролли, Ленин и литий, Байден и Европа, а также десятки других значимых феноменов, которых Жижек привлекает для радикального анализа современности.
Сегодня все основные понятия, используемые нами для описания существующего конфликта, — "борьба с террором", "демократия и свобода", "права человека" и т. д. и т. п. — являются ложными понятиями, искажающими наше восприятие ситуации вместо того, чтобы позволить нам ее понять. В этом смысле сами наши «свободы» служат тому, чтобы скрывать и поддерживать нашу глубинную несвободу.
Дорогие читатели!Коммунистическая партия Российской Федерации и издательство Ad Marginem предлагают вашему вниманию новую книжную серию, посвященную анализу творчества В. И. Ленина.К великому сожалению, Ленин в наши дни превратился в выхолощенный «брэнд», святой для одних и олицетворяющий зло для других. Уже давно в России не издавались ни работы актуальных левых философов о Ленине, ни произведения самого основателя Советского государства. В результате истинное значение этой фигуры как великого мыслителя оказалось потерянным для современного общества.Этой серией мы надеемся вернуть Ленина в современный философский и политический контекст, помочь читателю проанализировать жизнь страны и актуальные проблемы современности в русле его идей.Первая реакция публики на идею об актуальности Ленина - это, конечно, вспышка саркастического смеха.С Марксом все в порядке, сегодня, даже на Уолл-Стрит, есть люди, которые любят его - Маркса-поэта товаров, давшего совершенное описание динамики капитализма, Маркса, изобразившего отчуждение и овеществление нашей повседневной жизни.Но Ленин! Нет! Вы ведь не всерьез говорите об этом?!
Данная книга содержит каждую шутку, процитированную, перефразированную или упомянутую в работах Славоя Жижека (включая некоторые из неопубликованных рукописей). В отличие от любой другой книги Славоя Жижека, эта служит емким справочником по философским, политическим и сексуальным темам, занимающим словенского философа. Для Жижека шутки – это кратчайший путь к философскому пониманию, а для читателя этого (действительно смешного) сборника – способ познакомиться с парадоксальной мыслью неординарного философа.
Славой Жижек, известный словенский философ и теоретик культуры, живет и работает в г. Любляна (Словения), он президент люблянского Общества теоретического психоанализа и Института социальных исследований. Европейскую известность ему принесли работы «Все, что вы хотели знать о Лакане, но боялись спросить у Хичкока» (1982), «Сосуществование с негативом» (1993), «Возлюби свой симптом» (1992). "13 опытов о Ленине" (2002 г.) и др.В настоящее время Славой Жижек считается одним из самых авторитетных европейских специалистов в области проблем взаимоотношений человека и социума.
В третьем томе рассматривается диалектика природных процессов и ее отражение в современном естествознании, анализируются различные формы движения материи, единство и многообразие связей природного мира, уровни его детерминации и организации и их критерии. Раскрывается процесс отображения объективных законов диалектики средствами и методами конкретных наук (математики, физики, химии, геологии, астрономии, кибернетики, биологии, генетики, физиологии, медицины, социологии). Рассматривая проблему становления человека и его сознания, авторы непосредственно подводят читателя к диалектике социальных процессов.
А. Ф. Лосев "Античный космос и современная наука"Исходник электронной версии:А.Ф.Лосев - [Соч. в 9-и томах, т.1] Бытие - Имя - Космос. Издательство «Мысль». Москва 1993 (сохранено только предисловие, работа "Античный космос и современная наука", примечания и комментарии, связанные с предисловием и означенной работой). [Изображение, использованное в обложке и как иллюстрация в начале текста "Античного космоса..." не имеет отношения к изданию 1993 г. Как очевидно из самого изображения это фотография первого издания книги с дарственной надписью Лосева Шпету].
К 200-летию «Науки логики» Г.В.Ф. Гегеля (1812 – 2012)Первый перевод «Науки логики» на русский язык выполнил Николай Григорьевич Дебольский (1842 – 1918). Этот перевод издавался дважды:1916 г.: Петроград, Типография М.М. Стасюлевича (в 3-х томах – по числу книг в произведении);1929 г.: Москва, Издание профкома слушателей института красной профессуры, Перепечатано на правах рукописи (в 2-х томах – по числу частей в произведении).Издание 1929 г. в новой орфографии полностью воспроизводит текст издания 1916 г., включая разбивку текста на страницы и их нумерацию (поэтому в первом томе второго издания имеется двойная пагинация – своя на каждую книгу)
Мы призваны в общение. "Живой родник", 2004. № 3, с. 21–23.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор книги — немецкий врач — обращается к личности Парацельса, врача, философа, алхимика, мистика. В эпоху Реформации, когда религия, литература, наука оказались скованными цепями догматизма, ханжества и лицемерия, Парацельс совершил революцию в духовной жизни западной цивилизации.Он не просто будоражил общество, выводил его из средневековой спячки своими речами, своим учением, всем своим образом жизни. Весьма велико и его литературное наследие. Философия, медицина, пневматология (учение о духах), космология, антропология, алхимия, астрология, магия — вот далеко не полный перечень тем его трудов.Автор много цитирует самого Парацельса, и оттого голос этого удивительного человека как бы звучит со страниц книги, придает ей жизненность и подлинность.
Читателю предлагается одно из первых в России учебных пособий по основам теории политических партий, содержащее развернутый анализ происхождения, социально-политической природы и функций. В работе всесторонне раскрываются вопросы организационных основ партийного строительства, правового регулирования и финансово-хозяйственной деятельности политических партий, приводится сравнительный анализ и типология политических партий и партийных систем.Учебное пособие предназначено для студентов, аспирантов и преподавателей высших учебных заведений, политических экспертов и консультантов, слушателей системы партийной учебы.
Наконец-то есть самоучитель политических знаний для человека, окончившего среднюю школу и не утратившего желания разобраться в мире, в стране, гражданином которой он с формальной точки зрения стал, получив на руки паспорт, а по сути становится им по мере достижения политической зрелости. Жанр хрестоматии соблюден здесь в точности: десятки документов, выступлений и интервью российских политиков, критиков наших и иностранных собраны в дюжину разделов – от того, что такое вообще политика, и до того, чем в наше время является вопрос о национальном суверенитете; от сжатой и емкой характеристики основных политических идеологий до политической системы государства и сути ее реформирования.
Тезис об управляемости знаний снабжает экспертократию привилегированным доступом к реальности, когда любые социальные изменения воспринимаются как следствия менеджериальной революции. Новая книга одного из немногих отечественных публичных мыслителей Андрея Ашкерова посвящена исследованию издержек диктатуры менеджмента экспертократии. Автор рассматривает подлинные последствия превращения истины в капитал, познания и обучения – в рыночное производство, а научно-педагогической деятельности – в сервис. Для широкого круга читателей, интересующихся борьбой за концептуальную власть.
К чему приводит общее снижение уровня политической рефлексии? Например, к появлению новых бессмысленных слов: «урегулирование политического кризиса» (ведь кризис никак нельзя урегулировать), «страны третьего мира», «противостояние Востока и Запада». И эти слова мистифицируют политическое мышление, засоряют поры нашего восприятия реальности. Именно поэтому, в конечном счете, власть может нам лгать. Работу с мифами политического мышления автор строит на изобилии казусов и сюжетов. В книге вы найдете меткие замечания о работе экспертов, о политической воле, о множестве исторических персонажей.