О насилии - [69]
Op. cit.
(18) См.: Clement Rosset. Le reel. Traite de l'idiotie. — Paris: Les Editions de Minuit, 2004. — P. 112–114.
(19) Об этих «четырех дискурсах» см.: Лакан. Семинары. Кн. 17: Изнанка психоанализа(1969–1970).
(20) Muller. Op. cit.
(21) Simone Weil. Œuvres complètes. Volume VI, Cahiers, Volume 2. —Paris: Gallimard, 1997. — P. 74.
(22) Simone Weil. Œuvres complètes. Volume VI, Cahiers, Volume 1. —Paris: Gallimard, 1994. — P. 325.
(23) Гилберт Кийт Честертон. В защиту детективной литературы. Как сделать детектив. — М.: Радуга, 1990. — С. 18–19.
(24) Mark Wrathall. How to Read Heidegger. — London: Granta, 2005. —P. 94–95.
(25) Мартин Хайдеггер. Введение в метафизику / Пер. с нем. Н. О. Гучинской. — СПб.: Высшая религиозно-философская школа, 1997. —С.118–133.
(26) Тема этого насилия разрабатывалась Вальтером Беньямином и Карлом Шмитом.
(27) См.: Clement Rosset. Op. cit. — P. 22–23.
(28) Хайдеггер, указ. соч. — С. 144.
(29) Цит. по: Stella Sandford. How to Read Beauvoir. — London: Granta Books, 2006. — P. 42.
(30) Sandford. Op. cit. — P. 49.
Глава 3. Andante Ma Non Troppq E Molto Cantabile: «Кровавый ширится прилив»>*
(1) Здесь, так же как и в случае связи с беспорядками в Лос-Анджелесе (после видеозаписей с полицейскими, избивающими Родни Кинга) и голливудскими фильмами, происходившее уже было эмоционально пережито и увидено десятилетием ранее — вспомним «Ненависть» (Матье Касовиц, 1995), черно-белый фильм об интифаде во французских пригородах, изображающей бесчувственное подростковое насилие, полицейскую жестокость и социальное исключение. В этих пригородах нет никакого потенциала для появления подлинно политическойхилы — все, на что можно надеяться, это выживание в особом культурном регистре вроде появления новой пригородной панк-культуры…
(2) См.: Роман Якобсон. Лингвистика и поэтика. Структурализм: «за» и «против». — М., 1975. С. — 193–230.
(3) См.: Alain Badiou. The Caesura of Nihilism. Lecture delivered at the University of Essex. September 10, 2003.
(4) Gray. Op. cit. — P. 19.
(5) О понятии «университетского дискурса» см.: Лакан. Семинары. Кн. 17: Изнанка психоанализа (1969–1970).
(6) См.: Donald Davidson. Essays on Actions and Events. — Oxford: Oxford University Press, 1980.
(7) Jean-Pierre Dupuy. Avions-nous oublie le mal? Penser la politique après le 11 septembre. — Paris: Bayard, 2002.
(8) Цит. по: Bradley К. Martin. Under the Loving Care of the Fatherly Leader. — New York: Thomas Dunne Books, 2004. — P. 85.
(9) И не была ли формула дьявольского зла предложена еще до Мильтона Шекспиром в «Тите Андронике», где Аарон в конце говорит: «Но если я хоть раз свершил добро, От всей души раскаиваюсь в этом»?
(10) См. наиболее известный пример: Robert Axelrod. The Evolution of Cooperation. — New York: Basic Books, 1984.
(11) Дюпюи ошибался, называя лакановский психоанализ составной частью продолжающейся «механизации разума» — психоанализ, напротив, заново вводит понятия Зла и ответственности в наш этический словарь; «влечением к смерти» называется то, что нарушает гомеостатический механизм рационального поиска удовольствия, странное превращение, при котором я предаю свои собственные интересы. Если это истинное зло, то не только сегодняшние светские прагматические этические теории, но и «механизация разума» в когнитивных науках должны восприниматься не как «зло», а как защита от Зла.
(12) См.: Jacques Lacan. Ecrits. — P. 689–698.
(13) См.: Dupuy. Op. cit.
(14) Джон Ролз. Теория справедливости. — Новосибирск: Издательство Новосибирского университета, 1995.
(15) В более «чернушной» версии волшебница говорит ему: «Я сделаю все, что ты хочешь, но предупреждаю, что твоему соседу достанется вдвое больше!» Хитро улыбаясь, крестьянин отвечает: «Выколи мне глаз!»
(16) ФридрихХайек. Дорога к рабству. — М.: Новое издательство, 2005.
(17) См.: Alenka Zupancic. The Shortest Shadow. — Cambridge: МГТ Press, 2006.
(18) Можно ли завидовать себе, а не просто другому субъекту? Когда субъекты, которые, не имея возможности продлить свое счастье или удержать удачу, отчаянно вредят самим себе, иногда действительно можно сказать, пользуясь грубым фрейдовским языком, что их Сверх-Я завидует успеху их Я. Раскол между субъектом высказанного и субъектом высказывания доводится здесь до предела: субъект становится своим собственным Другим, занимая позицию, которая позволяет ему завидовать самому себе…
(19) Jean-Jacques Rousseau. Dialogues. — Hanover: Dartmouth College Press, 1990. — P. 63.
(20) См.: Jean-Pierre Dupuy. Petite métaphysique des tsunamis. — Paris: Editions du Seuil, 2005. — P. 68.
(21) Однако это уже было в США — речь, конечно, идет о голливудских «Побегах из…» («Побег из Нью-Йорка», «Побег из Лос-Анджелеса»), в которых американский мегаполис выпадал из области общественного порядка и попадал под власть преступных банд. В этом отношении более интересен «Эффект спускового крючка» (1996) Дэвида Кепа, в котором после ухода властей из большого города начинается распад общества; фильм играет с расовыми и самыми разными иными предрассудками — как говорится в рекламе фильма: «Когда ничто не работает, происходит все что угодно». Можно вспомнить атмосферу Нового Орлеана как города вампиров, живых мертвецов и вуду, где некая темная духовная сила постоянно угрожает разрушением социальной ткани. И вновь, как и в случае cil сентября, неожиданность не была чем-то неожиданным: башня из слоновой кости Соединенных Штатов не была разрушена вторжением реальности социального хаоса, насилия и голода третьего мира; напротив, то, что до недавнего времени воспринималось как нечто, не имеющее отношения к нашей реальности, нечто, известное нам в виде вымышленного присутствия на экранах телевизоров и кинотеатров, грубо вошло в нашу реальность.
В красном углу ринга – философ Славой Жижек, воинствующий атеист, представляющий критически-материалистическую позицию против религиозных иллюзий; в синем углу – «радикально-православный богослов» Джон Милбанк, влиятельный и провокационный мыслитель, который утверждает, что богословие – это единственная основа, на которой могут стоять знания, политика и этика. В этой книге читателя ждут три раунда яростной полемики с впечатляющими приемами, захватами и проходами. К финальному гонгу читатель поймет, что подобного интеллектуального зрелища еще не было в истории. Дебаты в «Монструозности Христа» касаются будущего религии, светской жизни и политической надежды в свете чудовищного события: Бог стал человеком.
По мере того как мир выходит (хотя, возможно, только временно) из пандемии, в центре внимания оказываются другие кризисы: вопиющее неравенство, климатическая катастрофа, отчаявшиеся беженцы и нарастание напряженности в результате новой холодной войны. Неизменный мотив нашего времени – безжалостный хаос. На пепелище неудач нового века Жижек заявляет о необходимости международной солидарности, экономических преобразований и прежде всего безотлагательного коммунизма. В центре внимания новой книги Славоя Жижека, традиционно парадоксальной и философски-остросюжетной, – Трамп и Rammstein, Amazon и ковид, Афганистан и Христос, Джордж Оруэлл и интернет-тролли, Ленин и литий, Байден и Европа, а также десятки других значимых феноменов, которых Жижек привлекает для радикального анализа современности.
Сегодня все основные понятия, используемые нами для описания существующего конфликта, — "борьба с террором", "демократия и свобода", "права человека" и т. д. и т. п. — являются ложными понятиями, искажающими наше восприятие ситуации вместо того, чтобы позволить нам ее понять. В этом смысле сами наши «свободы» служат тому, чтобы скрывать и поддерживать нашу глубинную несвободу.
Дорогие читатели!Коммунистическая партия Российской Федерации и издательство Ad Marginem предлагают вашему вниманию новую книжную серию, посвященную анализу творчества В. И. Ленина.К великому сожалению, Ленин в наши дни превратился в выхолощенный «брэнд», святой для одних и олицетворяющий зло для других. Уже давно в России не издавались ни работы актуальных левых философов о Ленине, ни произведения самого основателя Советского государства. В результате истинное значение этой фигуры как великого мыслителя оказалось потерянным для современного общества.Этой серией мы надеемся вернуть Ленина в современный философский и политический контекст, помочь читателю проанализировать жизнь страны и актуальные проблемы современности в русле его идей.Первая реакция публики на идею об актуальности Ленина - это, конечно, вспышка саркастического смеха.С Марксом все в порядке, сегодня, даже на Уолл-Стрит, есть люди, которые любят его - Маркса-поэта товаров, давшего совершенное описание динамики капитализма, Маркса, изобразившего отчуждение и овеществление нашей повседневной жизни.Но Ленин! Нет! Вы ведь не всерьез говорите об этом?!
Данная книга содержит каждую шутку, процитированную, перефразированную или упомянутую в работах Славоя Жижека (включая некоторые из неопубликованных рукописей). В отличие от любой другой книги Славоя Жижека, эта служит емким справочником по философским, политическим и сексуальным темам, занимающим словенского философа. Для Жижека шутки – это кратчайший путь к философскому пониманию, а для читателя этого (действительно смешного) сборника – способ познакомиться с парадоксальной мыслью неординарного философа.
Славой Жижек, известный словенский философ и теоретик культуры, живет и работает в г. Любляна (Словения), он президент люблянского Общества теоретического психоанализа и Института социальных исследований. Европейскую известность ему принесли работы «Все, что вы хотели знать о Лакане, но боялись спросить у Хичкока» (1982), «Сосуществование с негативом» (1993), «Возлюби свой симптом» (1992). "13 опытов о Ленине" (2002 г.) и др.В настоящее время Славой Жижек считается одним из самых авторитетных европейских специалистов в области проблем взаимоотношений человека и социума.
Стоицизм, самая влиятельная философская школа в Римской империи, предлагает действенные способы укрепить характер перед вызовами современных реалий. Сенека, которого считают самым талантливым и гуманным автором в истории стоицизма, учит нас необходимости свободы и цели в жизни. Его самый объемный труд, более сотни «Нравственных писем к Луцилию», адресованных близкому другу, рассказывает о том, как научиться утраченному искусству дружбы и осознать истинную ее природу, как преодолеть гнев, как встречать горе, как превратить неудачи в возможности для развития, как жить в обществе, как быть искренним, как жить, не боясь смерти, как полной грудью ощущать любовь и благодарность и как обрести свободу, спокойствие и радость. В этой книге, права на перевод которой купили 14 стран, философ Дэвид Фиделер анализирует классические работы Сенеки, объясняя его идеи, но не упрощая их.
Какую форму может принять радикальная политика в то время, когда заброшены революционные проекты прошлого? В свете недавних восстаний против неолиберального капиталистического строя, Сол Ньюман утверждает, сейчас наш современный политический горизонт формирует пост анархизм. В этой книге Ньюман развивает оригинальную политическую теорию антиавторитарной политики, которая начинается, а не заканчивается анархией. Опираясь на ряд неортодоксальных мыслителей, включая Штирнера и Фуко, автор не только исследует текущие условия для радикальной политической мысли и действий, но и предлагает новые формы политики в стремлении к автономной жизни. По мере того, как обнажается нигилизм и пустота политического и экономического порядка, постанархизм предлагает нам подлинный освободительный потенциал.
«… Книга эта мной давно задумана. Замысел книги мне представляется своеобразным. Книги, написанные о себе, очень эгоцентричны. В литературе „воспоминаний“ это часто раздражает. Автор вспоминает о других людях и событиях и говорит больше всего о себе. Есть несколько типов книг, написанных о себе и своей жизни. Моя книга не принадлежит вполне ни к одному из этих типов. Я никогда не писал дневника. Я не собираюсь публично каяться. Я не хочу писать воспоминаний о событиях жизни моей эпохи, не такова моя главная цель.
Размышления знаменитого писателя-фантаста и философа о кибернетике, ее роли и месте в современном мире в контексте связанных с этой наукой – и порождаемых ею – социальных, психологических и нравственных проблемах. Как выглядят с точки зрения кибернетики различные модели общества? Какая система более устойчива: абсолютная тирания или полная анархия? Может ли современная наука даровать человеку бессмертие, и если да, то как быть в этом случае с проблемой идентичности личности?Написанная в конце пятидесятых годов XX века, снабженная впоследствии приложением и дополнением, эта книга по-прежнему актуальна.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Читателю предлагается одно из первых в России учебных пособий по основам теории политических партий, содержащее развернутый анализ происхождения, социально-политической природы и функций. В работе всесторонне раскрываются вопросы организационных основ партийного строительства, правового регулирования и финансово-хозяйственной деятельности политических партий, приводится сравнительный анализ и типология политических партий и партийных систем.Учебное пособие предназначено для студентов, аспирантов и преподавателей высших учебных заведений, политических экспертов и консультантов, слушателей системы партийной учебы.
Наконец-то есть самоучитель политических знаний для человека, окончившего среднюю школу и не утратившего желания разобраться в мире, в стране, гражданином которой он с формальной точки зрения стал, получив на руки паспорт, а по сути становится им по мере достижения политической зрелости. Жанр хрестоматии соблюден здесь в точности: десятки документов, выступлений и интервью российских политиков, критиков наших и иностранных собраны в дюжину разделов – от того, что такое вообще политика, и до того, чем в наше время является вопрос о национальном суверенитете; от сжатой и емкой характеристики основных политических идеологий до политической системы государства и сути ее реформирования.
Тезис об управляемости знаний снабжает экспертократию привилегированным доступом к реальности, когда любые социальные изменения воспринимаются как следствия менеджериальной революции. Новая книга одного из немногих отечественных публичных мыслителей Андрея Ашкерова посвящена исследованию издержек диктатуры менеджмента экспертократии. Автор рассматривает подлинные последствия превращения истины в капитал, познания и обучения – в рыночное производство, а научно-педагогической деятельности – в сервис. Для широкого круга читателей, интересующихся борьбой за концептуальную власть.
К чему приводит общее снижение уровня политической рефлексии? Например, к появлению новых бессмысленных слов: «урегулирование политического кризиса» (ведь кризис никак нельзя урегулировать), «страны третьего мира», «противостояние Востока и Запада». И эти слова мистифицируют политическое мышление, засоряют поры нашего восприятия реальности. Именно поэтому, в конечном счете, власть может нам лгать. Работу с мифами политического мышления автор строит на изобилии казусов и сюжетов. В книге вы найдете меткие замечания о работе экспертов, о политической воле, о множестве исторических персонажей.