О наркомании, наркоманах, наркологах, наркотиках и не только - [5]
А докторишшки — ребята не промах. Им очень даже выгодно, чтоб я торчал побольше. Чем больше я торчу — тем чаще я несу им деньги. Просто ведь все предельно — как всегда, если не надумывать лишнего, а лишь прямо в глаза реальности заглядывать.
Итак… Выходит очень странная картинка. С одной стороны — вещества и препараты, приводящие меня в состояние, которое принято называть наркоманией, запрещены. Существуют даже списки специальные таких веществ. Но с другого бока — легализованы платные и одновременно анонимные услуги по искоренению наркомании. То есть — если меня ловят в момент покупки запрещенного препарата, то сажают в тюрьму и меня, и того, кто мне этот препарат двигает (если, конечно, это именно он меня не сдал мусорам). А если я несу денег тому, кто меня обещает от зависимости пагубной избавить — то никакого преступления нет. Еще одно парадоксальное противоречие, ИМХО — при уголовно-наказуемом на государственном уровне потреблении веществ из списков, полнейшая легализация рынка исцеления. Где же тут последовательность? Если уж вы, граждане недополитики, решили легализовать барыши от частного предпринимательства в области так называемой наркологии, так что вам мешает легализовать потребление, приводящее в кабинеты платных докторов, и сделать докторов более доступными даже для человека неимущего?
Не секрет, что многие торчки ложатся в клиники исключительно ради того, чтоб сбить дозняк. С какого-то момента никаких денег не хватает уже, чтоб торчать на тех дозах, до которых доходишь в процессе торча. Проще отнести бабла улыбчивому врачевателю, который с удовольствием пообещает тебе полное исцеление всего за каких-то несколько сотен или несколько тысяч (в зависимости от уровня предоставляемых услуг и природной жадности «специалиста») долларов от смертоносной привычки, чем тратить столько же денег (если не больше) на наркоту. После прочистки организма и месячной передышки в каком-нить пансионате, нарик выходит из стен стационара посвежевшим, поздоровевшим, но не излеченным, поскольку не существует никакого излечения, и наркологи знают об этом так же отчетливо, как и наркоманы.
На волне трезвого образа жизни можно продержаться довольно долго. Попадаются даже такие, кто умудряется подвязать насовсем — еще одно исключение, подтверждающее еще одно правило. А остальные — подавляющее большинство — неизбежно приходят на круги своя. Именно по этой причине и не существует более-менее внятной статистики ни у одной частной платной клиники. До года после выписки что-то невразумительное еще встретить можно. А после года — тишина. Причина этому одна — и докторишки знают ее очень даже хорошо. В первый год после псевдоисцеления «бывшие наркоманы» в массе своей кое-как держаться. Многие, конечно, изредка покалываются, но даже от себя это тщательно скрывают. Уж больно свежо придание о ломках-хуёмках всяких. Да и денег, потраченных хрен поймешь на что — жаль. Эти подрумянившиеся и потолстевшие ребятишки частенько приходят по перваку в помогшую им клинику, чтоб лишний раз повыпендриваться перед новыми пациентами и обслуживающим персоналом своей трезвостью. Я сейчас нарочно не рассматриваю частые случаи подсадки пациента на клинику или чудо-доктора. Это — еще одна отдельная тема, к которой вернусь попозжей, если не забуду и терпения хватит. Но вот после первого «статистического» года — тишина. Докторишки различных клиник приводили мне десятки доводов, почему нет внятных данных на сей счет. Основной отговоркой служило то, что через год почти все бывшие пациенты отдаляются от клиники и начинают новую жизнь в обществе. Отслеживать их становится проблематично. Так-то оно так, но ведь доктора знают не хуже меня и тех, кто от них отдаляется — куда ведет это отдаление и почему оно происходит. Всего лишь ничтожный процент «исцелившихся» через год после «выздоровления» не начинает торчать заново, за считанные месяцы (если не недели) нагоняя прежние дозы. А жить с такими дозами невозможно. Значит — надо сбивать их заново. Почти во всех клиниках существует внутренняя статистика, в которой фиксируется процент возврата пациентов — тайные книги за семью печатями. Следует не забывать и о том, что люди, не потерявшие остатки здравомыслия, в ту же клинику второй или третий раз ложиться не станут, а найдут новых улыбчивых докторов. Такое вот кино не для всех.
Что такое подсадка на доктора или клинику? О! — это очень славный кусок книги, очень остроумный ее кусок, явно способный оживить начавшее пробуксовывать повествование. Но пока пробуксовок нет — стоит от сладенького воздержаться.
По июню 2002 года я ушел в запой. Допившись до насекомых, птиц и конвульсий, я умудрился еще и избить нескольких человек. Надо было срочно что-то делать, чтоб опять не сесть в тюрягу. Появление по месту жительства было невозможно, поскольку бдительный участковый и готовые сдать меня ему соседи пасли место моей прописки и денно, и нощно. Всю оставшуюся жизнь скрываться тоже не хотелось. Опыт пребывания в розыске кой-какой уже имелся, и его повторений надо было как-то избежать.
История о Человеке с экзистенциальным кризисом, у которого возникло непреодолимое желание покрасить статую Ленина в желтый цвет. Как он пришел к такой жизни и как этому поспособствовали непризнанный гений актерского мастерства Вован, Артур Тараканчиков, представительница подвида «yazhematikus», а также отсутствие космической программы в стране Эритрея и старый блохастый кот, вы сейчас узнаете.
Свод правил, благодаря которым преступный мир отстраивает иерархию, имеет рычаги воздействия и поддерживает определённый порядок в тюрьмах называется - «Арестантский уклад». Он един для всех преступников: и для случайно попавших за решётку мужиков, и для тех, кто свою жизнь решил посвятить криминалу живущих, и потому «Арестантский уклад един» - сокращённо АУЕ*.
«Отчего-то я уверен, что хоть один человек из ста… если вообще сто человек каким-то образом забредут в этот забытый богом уголок… Так вот, я уверен, что хотя бы один человек из ста непременно задержится на этой странице. И взгляд его не скользнёт лениво и равнодушно по тёмно-серым строчкам на белом фоне страницы, а задержится… Задержится, быть может, лишь на секунду или две на моём сайте, лишь две секунды будет гостем в моём виртуальном доме, но и этого будет достаточно — он прозреет, он очнётся, он обретёт себя, и тогда в глазах его появится тот знакомый мне, лихорадочный, сумасшедший, никакой завесой рассудочности и пошлой, мещанской «нормальности» не скрываемый огонь. Огонь Революции. Я верю в тебя, человек! Верю в ржавые гвозди, вбитые в твою голову.
У околофутбольного мира свои законы. Посрамить оппонентов на стадионе и вне его пределов, отстоять честь клубных цветов в честной рукопашной схватке — для каждой группировки вожделенные ступени на пути к фанатскому Олимпу. «Анархо» уже успело высоко взобраться по репутационной лестнице. Однако трагические события заставляют лидеров «фирмы» отвлечься от околофутбольных баталий и выйти с открытым забралом во внешний мир, где царит иной закон уличной войны, а те, кто должен блюсти правила честной игры, становятся самыми опасными оппонентами. P.S.
В провинциальном городе все чаще стали нападать на так называемую «гопоту» – парней в штанах с «тремя полосками» с пивом и сигаретой в руках, бродящих по кабакам, занимающихся мелким разбоем, живущих без царя в голове. Известны организаторы этих «зачисток» – некие RASSOLNIKI. Лидеры этой группировки уверены – гопота это порождение Советского Союза и она мешает встать на ноги новой стране. Особенно гопота во власти, с которой RASSOLNIKI планируют бороться далеко не маргинальным методом.Тем временем в город приезжает известный журналист Александр Рублев, ему поручено провести расследование и сделать о RASSOLNIKах материал.