О людях, любви и о войне - [20]
Я поправила здоровье. Спасибо огромное моим родным. Берта за свой труд была представлена к Ордену Ленина. Но кто-то наверху сказал, что ей хватит и Ордена Дружбы народов. Который ей и вручили в 1978 году.
Берта Браун с Орденом, сестра Маши
— Когда началась перестройка и муж Берты собрался уезжать на родину предков, моя сестра категорически отказывалась. Она любила свою Родину — Советский Союз. Но один случай заставил её изменить свою точку зрения о переезде в Германию. После тяжелой восьмичасовой операции, Берта спасла жизнь молодой женщины, она, возвращаясь домой, присела передохнуть на лавочку в парке. Усталость была дикая, от напряжения, перенесённого во время работы, гудели ноги. Но вот на лавочку дико бухнулись очень усталые от принятого алкоголя два мужика. Они злобно сверлили своими взглядами уставшую женщину. Глаза у них были мутными, руки тряслись. От них несло перегаром и давно немытым, потным телом. Вдруг один из них злобно прошипел:
— Когда же эти немецкие свиньи уберутся нах… в свою Германию?
Почему и зачем он это произнёс, сказать трудно. Может быть, кто-то из его родственников не вернулся с Великой Отечественной войны и для него все немцы были врагами. Все без разбору. Но причем тут Берта, спасавшая людей?
Его голос был скрипучим и противным, он, как яд змеи, проникал в рану, внезапно образовавшуюся в сознании Берты, поражал каждую клеточку её организма. Она ничего не ответила этим бывшим интеллигентам.
Она пришла домой и долго плакала в подушку: «За что мне такое, за что?»
Потом в Германии она не смогла жить со своим мужем Владимиром Фёдоровичем Брауном — достойным человеком, и они расстались. Пройдя в возрасте 55 лет все необходимые процедуры, связанные с обучением немецкому языку, подтверждением своего медицинского диплома, она внезапно заболела.
Гримаса боли исказила лицо Маши, голос задрожал, из глаз полились слёзы. Комок подступил к горлу. Несколько секунд она не могла говорить…
— Умирая в 1999 году, Берта произнесла: «Советские врачи меня бы спасли».
Диагноз не был установлен. От чего умерла наша старшая сестра, мы до сих пор не знаем. Её сын Андрей сейчас живёт в Германии в городе Аусбург, он прошёл альтернативную службу в армии. Изучив язык, уже полностью адаптировался.
— Серёжа, а помнишь, мы пытались способствовать, чтобы завязалась дружба Андрея с вашей дочей Ольгой, когда он приезжал погостить в Усть-Илимск? — вдруг спрашивает меня Маша, пристально и игриво глядя мне в глаза.
— Не, не помню я такого случая. Андрюшку немного помню. Но и лет-то прошло сколько, может, я не был посвящён в такие детали, — начинаю оправдываться я.
— А я помню, только между ними никакой искры не пробежало. Ну да ладно, продолжу свой рассказ дальше, пока ты, Сергей, не заснул, а то, вон, уже клюёшь.
— Вторая моя сестра — Ирма, в замужестве Дрюкова. Её две дочери Ольга, Наталья и сын Алексей живут в Заозёрке. Ирмы уже нет в живых, она умерла в 2011 году.
— Третья сестра — Амалия, в замужестве Мальчугова живет в Заозёрке. Её сын Евгений с семьей живёт в Дивногорске.
— Четвёртый ребёнок в семье — Александр. Он женат на дочери друга нашего отца Эльвире Ессе, у них есть сын Алекс. Живут они в Германии. Папа Эльвиры, Александр Ессе, умирая в Германии, говорил: «Советские врачи меня бы вылечили. Они самые сильные в мире. Я только им верил».
— Пятый ребёнок в семье — Лидия, в замужестве Кондруцкая. У неё дочь Наталья и сын Александр, живут они в Красноярске. Муж Владимир умер. Он был замечательным человеком, прекрасным мужем и отцом.
— Шестой ребёнок в семье — Виктор. У него четыре сына: Фёдор, Иван, Виктор и Александр. Жили они до 1996 года в городе Сокулук в Киргизии, потом переехали на постоянное место жительства в Германию.
— Седьмой ребёнок — я, Мария Александровна Нусс, в замужестве Шифрук. Живу в Усть-Илимске Иркутской области. Имею двух дочерей. Ирочка окончила Санкт-Петербургский университет культуры и искусства. Живет в Питере, замужем. Татьяна окончила Санкт-Петербургский госуниверситет. Живёт в США в Сан-Франциско. У Татьяны муж, Джон, по происхождению немецко-ирландско-гавайских кровей. Их детки — сын Тайлер и дочка Киана — говорят на русском и английском языках. Муж не хочет отставать и тоже изучает русский язык. К Танюшке местные американские жители относятся уважительно. Там любят русских, — закончила свой рассказ Мария Александровна.
«Да, видимо, эти бациллы русскости очень сильны, — подумал я. — А чего бы им не быть сильными? Искренность, миролюбивость, взаимовыручка, способность к самопожертвованию, железная сплоченность перед лицом угрозы или опасности, — эти качества всегда были выше зависти, стяжательства, жадности, человеконенавистничества и других порочных проявлений. Нам есть чем гордиться. Россия никогда ни на кого не нападала и не порабощала другие народы. Мы за мир и мирное сосуществование людей. Но если кто-то решит на нас напасть, советую вспомнить учесть Наполеона, Гитлера и других, сложивших бесславно свои дурные головы. Учите историю».
На этом история любви Саши и Маши не заканчивается. Она продолжается. И продолжается в их потомках, в их внуках. В период всего разговора я с доброй улыбкой подмечал, как Саша сидел рядом с супругой, непринуждённо проявляя жесты обожания и любви. Как во внезапном порыве целовал её плечико, локоток, нежно прижимался. Это было трогательно.
