О классовой сущности сионизма - [21]
«Национальные группы» оцениваются как «осколки» зарубежных наций и народностей[247].
А «национальность» рассматривается как выражение принадлежности к нации, народности, национальной, этнической или этнографической группам[248]. Юридическое толкование термина «национальность» полностью соответствует научному пониманию этого термина.
Подчеркнем, что общность языка — непременное свойство всякой и любой из названных нами этнических общностей, а национальность — именно выражение принадлежности к какой-либо из них.
Необходимость научно точного понимания термина «национальность», как и отказ от вольного толкования этого и других терминов в публикациях, посвященных национальной проблематике, совершенно очевидны. Стремясь «ловить рыбку в мутной воде», сионисты вносят невероятную путаницу в терминологию, чтобы протащить в науку идею «всемирной еврейской нации» (или «единой еврейской нации», существующей якобы во многих странах, или «особой еврейской нации», также всемирной). Авторы книги «Идеология и практика международного сионизма» справедливо подчеркивают: «В первую очередь идеологи сионизма выступают против марксистско-ленинского учения о нации, в свете которого ясно видна несостоятельность концепции «всемирной еврейской нации». Пропагандируя идею «всемирного еврейства», сионисты стремятся отождествить понятия «нация» и «национальность»[249].
Опасны маскируемые, но настойчивые усилия сионистов вытеснить ясную и стройную марксистско-ленинскую теорию нации, подменить ее искаженной антикоммунистами теорией «этноса», выдаваемой за «новейшее научное достижение». В понятие «этнос» сионисты вкладывают нечто бесконечно разносмысловое, неясное, путаное, открывающее большие возможности для псевдонаучных спекуляций. Главное в этих хитросплетениях сионистских «новооткрывателей» — попытки представить дело так, будто общность языка — необязательный признак этнического явления. «Я не требую от нации общего языка», — заявлял, например, один из сионистских «теоретиков», Теодор Герцль[250]. Подобный волюнтаризм сионисты проявляют и в толковании сущности этноса, настойчиво внедряют в литературу измышление, будто «чувство взаимного противопоставления» — главный признак принадлежности к этнической общности, а общность языка — необязательный. Реакционная сионистская концепция «всемирного еврейского этноса» — вариант ложной идейной конструкции «всемирной еврейской нации».
Вывод советской науки о том, что общность языка— непременный признак всякой этнической общности, не оставляет места для изощренных сионистских спекуляций на их же собственных «новейших изысканиях» в теории этноса.
Существует ли общность языка у евреев, проживающих ныне на всех континентах, примерно в ста странах мира?
В. И. Ленин констатирует отсутствие общего языка у евреев[251]. Коммунистическая партия Израиля также указывает, в полном соответствии с выводами В. И. Ленина, что марксисты всегда отвергали реакционную, нереальную сионистскую теорию о существовании еврейской нации, ибо евреи «не имеют общей экономики, территории, культуры, общего языка и общих обычаев, т. е., не обладают ни одним из признаков нации»[252].
Прочно стоящие на марксистско-ленинских позициях в идейной борьбе советские авторы доказали, что у евреев, находящихся ныне во многих странах мира, нет непременного признака нации — общности языка[253].
Ухищренные попытки сионистских идеологов представить дело так, будто общим для евреев является идиш (или идиш-дойч), совершенно несостоятельны. По оценке Ф. Энгельса, идиш — это исковерканный немецкий язык[254]. Немецкая лексика и немецкая грамматика этого несколько искаженного в результате длительного изолированного употребления в замкнутых иудейских общинах именно немецкого языка не оставляют никаких сомнений в правильности оценки Ф. Энгельсом этого жаргона, как обычно именовал его В. И. Ленин, именовал совершенно обоснованно и точно, ибо идиш — не национальный язык, а именно жаргон[255].
Но даже и этот исковерканный немецкий язык не является общим для евреев, живущих во многих государствах. Например, в Англии лишь один из каждых ста евреев владеет этой своеобразной разновидностью немецкого языка[256]. Даже сионистское руководство Израиля вынуждено было не признать идиш-дойч в качестве общего языка для иудейского населения страны и насильственными мерами насаждает иврит.
Таким образом, только наиболее упрямые сионистские проповедники, не желающие признать истину, принятую даже воинствующими израильскими реакционерами («исковерканный немецкий язык не есть еврейский язык»), продолжают доказывать недоказуемое, повторяют, что идиш-дойч является общим для евреев языком.
В советской литературе обоснован также вывод, что нет никаких научных оснований принимать во внимание сионистский вымысел и об иврите как общем для иудейского населения различных стран языке. Иврит был в древнеиудейских рабовладельческих государствах лишь языком религиозного культа и богослужения[257]. Ныне он считается государственным языком в Израиле, обязательным лишь для иудейского населения этой страны. Но даже это население в быту фактически разговаривает на самых различных языках тех стран, из которых прибыло в Палестину[258]. Иврит, таким образом, не является на деле общим для иудейского населения сионистского государства. Вне Израиля лишь ничтожная часть иудеев пользуется ивритом наряду с основным, даже для этой части, языком той страны, где находится иудейское население.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Михаил Евграфович Салтыков (Н. Щедрин) известен сегодняшним читателям главным образом как автор нескольких хрестоматийных сказок, но это далеко не лучшее из того, что он написал. Писатель колоссального масштаба, наделенный «сумасшедше-юмористической фантазией», Салтыков обнажал суть явлений и показывал жизнь с неожиданной стороны. Не случайно для своих современников он стал «властителем дум», одним из тех, кому верили, чье слово будоражило умы, чей горький смех вызывал отклик и сочувствие. Опубликованные в этой книге тексты – эпистолярные фрагменты из «мушкетерских» посланий самого писателя, малоизвестные воспоминания современников о нем, прозаические и стихотворные отклики на его смерть – дают представление о Салтыкове не только как о гениальном художнике, общественно значимой личности, но и как о частном человеке.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
Борис Владимирович Марбанов — ученый-историк, автор многих научных и публицистических работ, в которых исследуется и разоблачается антисоветская деятельность ЦРУ США и других шпионско-диверсионных служб империалистических государств. В этой книге разоблачаются операции психологической войны и идеологические диверсии, которые осуществляют в Афганистане шпионские службы Соединенных Штатов Америки и находящаяся у них на содержании антисоветская эмигрантская организация — Народно-трудовой союз российских солидаристов (НТС).