О! Как ты дерзок, Автандил! - [6]

Однажды он не спас друга своего детства. А ведь мог спасти. Достаточно было позвонить прокурору округа и нанять столичного адвоката. Но президент концерна на закрытых совещаниях настоятельно рекомендовал им не связываться с криминалитетом. Все тот же пресловутый «имидж компании». Потом его друга, кажется, невиновного, посадили в тюрьму и забили там в беспредельной уголовной драке арматурными заточками. Когда Димичел приехал в родные места, родители парня ни в чем его не упрекнули. Но теперь они всегда проходили мимо, отвернувшись и демонстративно не здороваясь с Дими.

Потом он предал некогда любимую женщину и нашел тому оправдание в новых своих увлечениях, которые опрометчиво называл «любовями». А когда, не найдя достойной замены, решил вернуться в семью, жизнь подкинула ему новое испытание, и он прошел его с большими потерями.

С тех пор он возненавидел фиолетовый цвет и негров. Которых уже никто не называл неграми. Их называли афроамериканцами. Но он ведь не был расистом? Он просто не мог забыть ту картинку в семейной спальне. И то, как запер свою жену в огромном доме и запретил ей появляться на людях и как она наркоманила, резала вены, а потом тихо спивалась в компании нового садовника и его жены – гувернантки.

Но сын подрастал, и его надо было воспитывать.

Вспоминать свои ошибки – дело не из легких. Еще тяжелее признавать их. Он уважал себя за то, что сумел порвать с прошлой жизнью. Но больше всего он сейчас думал о том, как избежать ошибок в будущем. Мечты о хорошем и правильном дурманят разум, даже если тебе уже за сорок и ты думаешь, что жизнь проходит. Тебе где-то далеко-далеко, на самом донышке души, кажется, что все еще поправимо, стоит только… Ведь хватило же у него сил остановиться и поставить на кон другие – правильные, как он считал, фишки. Но вот вопрос: можно ли начать новую жизнь с понедельника? Похудеть и сбросить с себя прежние одежды? Бегать по утрам трусцой вдоль кромки моря? Не нырять в постель к чужим женам? Не играть на бирже и помогать нищим и убогим?

Между тем сегодня утром Димичелу стоило не мечтать и предаваться философии, навеянной Библией и звездным небом, а заняться вполне конкретными делами. Позвонить в город и попросить одного из своих менеджеров, контролирующих по его поручению котировки (биржа – последняя уступка правилам прошлой жизни), встретить сына, утренним рейсом прибывающего на летние каникулы к отцу. Затем ему предстояло сделать еще один звонок – своему пилоту по имени Минигул. И заказать на три часа пополудни свой личный вертолет.

Сын давно просился с отцом на рыбалку. Димичел замыслил свозить его в таежное урочище на горной реке, в так называемый Большой каньон, чтобы ловить тайменей – огромных рыб, теряющих осторожность и бдительность во время весенне-летнего икромета.

Ловля тайменей на спиннинг с давних пор, с тех самых, когда он с геологами бродил по тундре и горам в поисках нефти, стала страстью Димичела. Их вываренные, высушенные и отлакированные головы с хищно раздвинутыми челюстями украшали стену в библиотеке Дими. А на столе у него, конечно же, лежала знаменитая повесть «Старик и море». Ее написал бородатый американец. Еще он написал про праздник, который всегда с тобой, и считался культовым писателем целого поколения. Хемингуэй.

Бородатый папаша Хем сам ловил огромных рыб и охотился в Африке на львов. Он стал необычным писателем и даже свою повесть, которую, в общем-то, по большому счету, Димичел считал репортажем, назвал рассказом. Его звали Эрнест. И Хем все время пил виски с содовой, и герои его пили виски с содовой, и он, и его герои побеждали львов и леопардов. Пили и побеждали.

Человек – самый сильный зверь на земле. И потому он побеждает. Всегда. Даже если твой соперник – матерый лев с косматой гривой или таймень весом в сто килограммов. Или… белый порошок кокос. Или похоть, которую люди назвали свингом.

На всякий случай он заглянул в англо-русский словарь и нашел точный перевод слова swing. Словечко оказалось занятным, в различных соединениях давало разные значения. Все они каким-то непостижимым образом имели отношение к тем сексуальным забавам, которые увлекли одно время Дими и его жену. «Качаться», «качели», swing the deal – «завершить сделку» и, наконец, in full swing – «в полном разгаре». Особенно ему понравилось «завершить сделку».

Его сделка с жизнью, находящаяся в состоянии «полного разгара», завершилась. И он, нужно признать, не вышел безусловным победителем из сложившихся обстоятельств. Из бизнеса выкинули, правда – хорошо заплатили; сына отняли, разрешив два-три раза в год встречаться.

А ведь обстоятельства он побеждал всегда, победа во что бы то ни стало была его принципом. Значит, принципы случалось нарушать…

Пить виски с содовой Дими начал недавно, оставаясь по вечерам один в огромном и гулком доме. Только он и его собака Адель.

Именно в тот момент, когда он собирался наконец встать с дивана и выслать машину в город за сыном и за Катрин – своей последней, хотелось надеяться, любовью, она служила осветителем в местном драматическом театре и называла себя художником по свету, – в кабинет без стука вошел управляющий и занудным голосом сообщил, что, оказывается, у нас опять проблемы с аборигенами.