О головах - [69]
«Я испортил свою смерть», — думал я, сидя на клеенчатом диване.
Муха с зеленым брюшком ползет по раме.
Скоро будем завтракать.
Рот в желтке. Милая жена. Кончается больничный лист. С энтузиазмом за работу.
Я улыбаюсь. Мое отображение в никелированном чайнике улыбается мне в ответ. Маленькая голова посредине вытянута вширь и рассечена кривой ухмылкой. Эта ухмылка мне не нравится.
— А теперь повторим все упражнение с самого начала, — говорит транзистор.
21 апреля 1967 — 21 мая 1969
СНОВА ГОРЕ ОТ УМА
Драма в трех действиях, четырех картинах, с эпилогом[13]
АБРАХАМ
БЕРТА
МАРИЯ
РОБЕРТ
ЮНОША
ДЕВУШКА
ФЕРДИНАНД
ГРУЗЧИКИ-ПОСЫЛЬНЫЕ
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Просторное помещение в доме профессора Абрахама. Вначале оно было задумано как салон: доказательство тому огромная дорогая люстра, угловой диван, высокий, черного дерева сервант, два стола — большой и маленький, стулья с выцветшей шелковой и бархатной обивкой. Однако вследствие образа жизни, который ведет хозяин, это помещение утратило свое первоначальное назначение. Тут и там, в самых неожиданных местах, разбросаны микроскоп, калориметр, эксикатор, раскрытый медицинский атлас.
С узкой картины, висящей высоко на фронтальной стене, взирает сквозь пенсне на нас, а возможно, на гороховое растение в руке, Грегор Мендель. Полотно выдержано в темных тонах — на самом отце генетики черная монашеская сутана с высоким воротником. Картина вполне реалистическая и немного жутковатая — примерно таким мог видеть Менделя художник Отто Дикс. Еще в комнате мраморный бюст, возможно, некоторые узнают в нем патриарха эскулапов Гиппократа.
В одном углу зала горшок с высоким пальмообразным растением. Эту разновидность растения мы не найдем ни в одном, даже самом лучшем специальном каталоге. Наверху, в большой позолоченной клетке неподвижно сидит птица, смахивающая на белого петуха самой обычной леггорновской породы. Большую часть времени она напоминает чучело петуха.
В зале еще много разных безделушек (вазы, часы и т. д.), поэтому он немного похож на антикварную лавку. Две двери: правая — в прихожую, левая — во внутренние помещения. Темного дерева, под цвет мебели, лестница ведет на второй этаж.
Когда открывается занавес, на сцене БЕРТА и двоемолодых людей — ДЕВУШКА и ЮНОША из «Общества охраны святости жизни».
Берта — полная женщина лет 60, похожа на простую добродушную крестьянку. Она подшивает в папку какие-то бумаги. Юноша и Девушка, судя по всему, уже истомились в ожидании хозяина. Вероятно, хозяйка неоднократно предлагала им присесть, но они с достоинством мучеников предпочитают стоять. У Юноши в руках большая, перевязанная шелковой лентой булла. Молодые люди продолжают стоять. А время идет…
БЕРТА. Да присядьте же вы, ребятки!
ДЕВУШКА (запальчиво). Мы сюда не рассиживаться пришли.
БЕРТА (приветливо). Это-то ясно… А свою бумагу положите-ка лучше на стол. Вы сейчас так взволнованы, еще помнете. А мне потом ее подшивать в папку.
ЮНОША. В какую папку?
БЕРТА. Я думаю, вот в эту черную. (Мягко.) В нее я подшиваю все протесты, угрозы, обвинения и… Одним словом, все бумажки, в которых ругают нашего папашу: «садист», «мучитель животных», «омерзительный горлорез», «старый вонючка», «смердящий Абрам». (Пауза. Берта подшивает бумагу в папку.)
ЮНОША. Уже прошло три четверти часа. Мы не собираемся тут ждать целую вечность. Все же можно принять к сведению, что мы представляем крупную всемирную организацию!..
БЕРТА. Вот именно, ребятки. Присядьте все же, я бы предложила вам кофе и чего-нибудь перекусить. (Молодые люди продолжают демонстративно стоять.) Вы, конечно, из протестующих… Они всегда ведут себя прилично. А восхваляющие, те того и гляди положат ноги на стол.
ДЕВУШКА. Неужели есть и восхваляющие?
ЮНОША. Хватит тебе расспрашивать!
БЕРТА. А как же! Их даже больше. Всякие профессора и разная так называемая утонченная публика. Папаша так устал от них. (Берет белую папку.) Сюда я подшиваю их похвалы, почетные адреса и прочие панегирики. Любовные же письма идут в красную папку.
ДЕВУШКА (не удержавшись). Любовные письма?! Этот старик, который… (Не находит нужных слов.)
БЕРТА. Да, да. Любовные письма и предложения руки и сердца идут в красную папку. Молодые дамочки прямо насильно хотят увести от меня папашу…
ДЕВУШКА (удивленно). Вы его жена?
БЕРТА. Жена. А также уборщица. Уже двадцать лет. (Откуда-то сверху доносится странный звук. Это протяжное, меланхолическое завывание, которое завершается захлебывающимся звуком, будто дуют в погруженную в воду трубу.)
ДЕВУШКА. Господи! Это что такое?
БЕРТА. Это Бонифаций.
ЮНОША. Какой еще Бонифаций?
БЕРТА. Наша водяная собака.
ДЕВУШКА. Водяная?
БЕРТА. Водяная собака. Это папашино детище. (Задумывается, извиняющимся тоном.) Знаете, кажется, я не сказала ему, что вы из протестующих. К ним он выходит более охотно. (Снимает крышку-колпачок с трубки, которая проходит сквозь стену, и что-то говорит в трубку.) Что? Хорошо… (Гостям.) Папаша никогда не снимает телефонной трубки. Ему без конца названивают разные министры. Он сказал, что прочитает еще две странички Кафки и придет.
Новый роман «Лист Мёбиуса» — это история постепенного восстановления картин прошлого у человека, потерявшего память. Автора интересует не столько медицинская сторона дела, сколько опасность социального беспамятства и духовного разложения. Лента Мёбиуса — понятие из области математики, но парадоксальные свойства этой стереометрической фигуры изумляют не только представителей точных наук, но и развлекающихся черной магией школьников.
Сборник «Эстонская новелла XIX–XX веков» содержит произведения писателей различных поколений: начиная с тех, что вошли в литературу столетие назад, и включая молодых современных авторов. Разные по темам, художественной манере, отражающие разные периоды истории, новеллы эстонских писателей создают вместе и картину развития «малой прозы», и картину жизни эстонского народа на протяжении века.
Энн Ветемаа известен не только эстоноязычным читателям, но и русскоязычным. Широкую известность писателю принес в 1962 году роман «Монумент», за который Ветемаа получил всесоюзную Государственную премию. Режиссер Валерий Фокин поставил по книге спектакль в московском театре «Современник» (1978), в котором главную роль сыграл Константин Райкин. Другие романы: «Усталость» (1967), «Реквием для губной гармоники» (1968), «Яйца по-китайски» (1972).
Энн Ветемаа известен не только эстоноязычным читателям, но и русскоязычным. Широкую известность писателю принес в 1962 году роман «Монумент», за который Ветемаа получил всесоюзную Государственную премию. Режиссер Валерий Фокин поставил по книге спектакль в московском театре «Современник» (1978), в котором главную роль сыграл Константин Райкин. Другие романы: «Усталость» (1967), «Реквием для губной гармоники» (1968), «Яйца по-китайски» (1972).
В новую книгу известного эстонского прозаика Энна Ветемаа вошли два романа. Герой первого романа «Снежный ком» — культработник, искренне любящий свое негромкое занятие. Истинная ценность человеческой личности, утверждает автор, определяется тем, насколько развито в нем чувство долга, чувство ответственности перед обществом.Роман «Сребропряхи» — о проблемах современного киноискусства, творческих поисках интеллигенции.
Энн Ветемаа известен не только эстоноязычным читателям, но и русскоязычным. Широкую известность писателю принес в 1962 году роман «Монумент», за который Ветемаа получил всесоюзную Государственную премию. Режиссер Валерий Фокин поставил по книге спектакль в московском театре «Современник» (1978), в котором главную роль сыграл Константин Райкин. Другие романы: «Усталость» (1967), «Реквием для губной гармоники» (1968), «Яйца по-китайски» (1972).
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Побывав в горах однажды, вы или безнадёжно заболеете ими, или навсегда останетесь к ним равнодушны. После первого знакомства с ними у автора появились симптомы горного синдрома, которые быстро развились и надолго закрепились. В итоге эмоции, пережитые в горах Испании, Греции, Швеции, России, и мысли, возникшие после походов, легли на бумагу, а чуть позже стали частью этого сборника очерков.
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.