О, этот вьюноша летучий! - [129]
гремела в светлице девичья задорная песня.
Глубокой ночью «мамка» вошла со свечой в опочивальню Аннушки. Девица сидела на кровати и, увидев свою наставницу, горестно всплеснула руками.
– Что ты надо мною сделала! Это не девица со мной была, он мужественный человек дворянин Фрол Скобеев.
– Ай, батюшки, ой, матушки, – притворно запричитала Ненилушка и тут же деловито справилась: – А сладкий ли был волчок, госпожа?
Аннушка молча заплакала.
– Ты не плачь, Аннушка, – сказала «мамка», – если он такую безделицу учинил, у нас тут людей на него хватит, а хочешь, так я его и сама скрою в смертное место.
В складках юбки у «мамушки» оказалась увесистый кистенек.
Аннушка всплеснула руками и зарыдала еще пуще.
– Что ты говоришь, подлая! Да ты взгляни на него! – Она подняла свечу над раскинувшимся во всей красе, словно на крыльях летящим во сне, молодым усачом.
– Никак «летучий человек»? – вскричала Ненила.
– Он самый, – тихо проговорила девушка и, склонившись, поцеловала Фрола в щеку.
Едва еще брезжит свет в слюдяные окошки верхних светлиц, слуги еще спят, а стольник Нардин-Нащокин уже на ногах. Не спится старику: то глобус покрутит, покачает в сумлении головой, то бороду свою знаменитую примется чесать бронзовым гребнем, но больше колотит шалапугой мух направо и налево. Вдруг видит стольник – крадутся две девицы по покоям да по дороге еще целуются да обнимаются.
– Анна! – строго позвал он.
Девицы сильно встрепенулись и застыли.
Боярин приблизился и внимательно осмотрел дочерину товарку. Девица ему понравилась строгим поведением и лукавым глазом.
– А это чей же весьма изрядный розан? – не без игривости спросил он и вздул бороду облаком.
– А это, батюшка, Лукерьюшка Ловчикова, сестрица князя Томила, – ответила Аннушка.
– Это хорошо, скоро и породнимся, – боярин задел немного сбоку, примерился было ладошкой, но у Лукерьюшки оказалась такая сильная ручка, что он даже крякнул.
– А мы, Кир Нардин, можно-таки сказать, что уже и породнилися, – медовым голоском сказала Лукерьюшка.
Боярин, потирая ущемленную ладонь, обратился к дочери:
– Сестрица моя игуменья Агриппина зовет тебя к себе в гости в Девичий монастырь. Ноне собирайся и жди от нее лошадей.
Аннушка вдруг, как подкошенная, пала в ноги отцу и возопила:
– Батюшка родной, слезно тебя прошу – не посылай меня ноне к тетке Агриппине!
Отчаяние девушки было таким бурным, что боярин даже подпрыгнул, а девица Лукерьюшка тоже бухнулась ему в ноги и распростерлась рядом с Аннушкой.
– Сможешь, Фролушка, карету достать и возиков? – прошептала боярышня своему любезному.
Фрол даже задохнулся от догадки.
– Достану!
Боярин только начал было разжигать свой отцовский гнев…
– Это что ж за непослушание богомерзкое?
…Как дочь его поднялась и сказала ровным голосом:
– Воля ваша, батюшка, а я охотно подчиняюсь. – Девица же Лукерьюшка павой прошлась вокруг Аннушки, помахивая платочком. Боярин, изумленный поведением девиц, трижды ударил шалапугой, но мухи выли вокруг невредимо.
Словно молодой олень сквозь чащу несется Фрол по Ивановской площади. Вот он мелькает на лестнице Судейского приказа, подписывает какие-то листки, строчит какую-то бумагу, кому-то шепчет на ухо, на кого-то орет, кого-то хватает за бороду и все поет, поет от счастья.
Дерзкая эта песня вселяет неодобрительное сумление в подьячих, зато площадная голытьба во главе с Вавилоном подпевает Фролу, ликуя.
Фрол все на том же буйном подъеме врывается в дом Ловчикова:
– Эй, холопы, подавай сюда князя Томилу!
Перед ним скрещиваются бердыши, но он, недолго думая, выхватывает саблю, сечет стражу направо и налево, только головы летят, как кочаны капустные.
Таким образом Фрол проносится по богатым палатам и, не найдя там князя, низвергается в подвал, где идет разделка мяса. Навстречу ему выходит Томила в кожаном фартуке и с огромным топором.
– Шашнадцать человек твоих посёк! – хвастливо говорит ему Фрол.
– А я вот мясному делу обучаюсь, – меланхолично сказал Томила.
– А это зачем? – крикнул Фрол.
– Ах, братишка, при государе служба трудная. Сегодня ты князь, а завтра грязь. А при мясном-то деле я всегда буду сыт…
– Молодец! – гаркнул Фрол и обнял названого брата. – Братец мой любезный, не дашь ли мне карету и возников? Сватать хочу купецкую дочь Пелагею Грудцыну-Усову.
Чувствительный Томила тут же разрыдался и осыпал Фрола поцелуями:
– Братец-братец, я ведь и сам вскорости еду сватать ненаглядную Аннушку. Как посватаешь Пелагеюшку, ворочайся, а уж я тушку разделаю для банкета.
В глухом московском переулке стоит карета, переминается четверка лошадей.
На облучке вдребезги пьяного кучера все подпаивает да подпаивает из глиняного кувшина горбатый Вавилон.
Это повесть о молодых коллегах — врачах, ищущих свое место в жизни и находящих его, повесть о молодом поколении, о его мыслях, чувствах, любви. Их трое — три разных человека, три разных характера: резкий, мрачный, иногда напускающий на себя скептицизм Алексей Максимов, весельчак, любимец девушек, гитарист Владислав Карпов и немного смешной, порывистый, вежливый, очень прямой и искренний Александр Зеленин. И вместе с тем в них столько общего, типического: огромная энергия и жизнелюбие, влюбленность в свою профессию, в солнце, спорт.
Страшные годы в истории Советского государства, с начала двадцатых до начала пятидесятых, захватив борьбу с троцкизмом и коллективизацию, лагеря и войну с фашизмом, а также послевоенные репрессии, - достоверно и пронизывающе воплотил Василий Аксенов в трилогии "Московская сага". Вместе со страной три поколения российских интеллигентов семьи Градовых проходят все круги этого ада сталинской эпохи.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Врач по образованию, «антисоветчик» по духу и самый яркий новатор в русской прозе XX века, Аксенов уже в самом начале своего пути наметил темы и проблемы, которые будут волновать его и в период зрелого творчества.Первые повести Аксенова положили начало так называемой «молодежной прозе» СССР. Именно тогда впервые появилось выражение «шестидесятники», которое стало обозначением целого поколения и эпохи.Проблема конформизма и лояльности режиму, готовность ради дружбы поступиться принципами и служебными перспективами – все это будет в прозе Аксенова и годы спустя.
Блистательная, искрометная, ни на что не похожая, проза Василия Аксенова ворвалась в нашу жизнь шестидесятых годов (прошлого уже века!) как порыв свежего ветра. Номера «Юности», где печатались «Коллеги», «Звездный билет», «Апельсины из Марокко», зачитывались до дыр. Его молодые герои, «звездные мальчики», веселые, романтичные, пытались жить свободно, общались на своем языке, сленге, как говорили тогда, стебе, как бы мы сказали теперь. Вот тогда и создавался «фирменный» аксеновский стиль, сделавший писателя знаменитым.
В романе Василия Аксенова "Ожог" автор бесстрашно и смешно рассказывает о современниках, пугающе - о сталинских лагерях, откровенно - о любви, честно - о высокопоставленных мерзавцах, романтично - о молодости и о себе и, как всегда, пронзительно - о судьбе России. Действие романа Аксенова "Ожог" разворачивается в Москве, Ленинграде, Крыму и "столице Колымского края" Магадане, по-настоящему "обжигает" мрачной фантасмагорией реалий. "Ожог" вырвался из души Аксенова как крик, как выдох. Невероятный, немыслимо высокий градус свободы - настоящая обжигающая проза.
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.