О, этот вьюноша летучий! - [131]
Глашатай ускакал, уволок скрежещущего зубами Вавилона, а Фрол все стоял, вцепившись в окно, а на плече его плакала несчастная Аннушка.
…Рыдала в сенях мамка, подсчитывая сквозь слезы:
– Десять рублев… так ведь это три коровенки холмогорские… да пуху пуд… да пшена меры две… ой страсти…
Вдруг скрипнула дверь, и в сени проник востроглазый молодой человек, одетый скромно, но опрятно.
– Тсс, Ненилушка, молчи молчком!
…Фрол словно в угаре вытащил свою заветную сабельку и со странным блеском в глазах стал на ней играть вроде как на балалайке.
Аннушка, плеща руками, в отчаянии металась по светлице.
– Очнись, мой сокол ясный, испей водички ключевой. Бежать надо нам, на Дон бежать… спасать твою головушку… – Фрол продолжал с бессмысленной улыбкой играть на сабле, да еще и пошел вприсядку.
Вдруг скрипнула дверь, и Фрол прекратил петь, остановился, словно давно уже ждал кого-то.
Появился Онтий, снял шапочку в поклоне, отчего явственно стали видны на его голове остренькие рожки:
– А я вам, господа, слово доброе принес от царя царей Наивеликого государя.
АННУШКА. О, господи!
ОНТИЙ. Ни слова о Господе, а то у меня хвост отвалится.
ФРОЛ (мрачно). Давно я жду тебя, нечистая сила.
ОНТИЙ. Подпиши, сударь, эту грамоту, и пойдем со мной к моему отцу. Он спасет тебя от дыбы да от ката лютого (Подает грамоту).
ФРОЛ. Давай сюда грамоту (надрезает саблей кожу на руке, подписывается кровью, шепчет Аннушке). За любовь твою и души не жалко.
АННУШКА. Фролушка, соколик мой, спаси тебя…
ОНТИЙ. Остановись, глупая баба, не произноси имени противного! Пойдем-ка, Фрол Иваныч, предстанем перед грозны очи нашего с тобой царя.
АННУШКА
ФРОЛ
Онтий и Фрол выпрыгивают в окно, в темную утробу наступившей уже ночи.
В доме Кукинмикина сверкали многочисленные венецейские зеркала, вдоль стен стояли светильники с мрачным полымем, когда на лестнице появились Онтий и Фрол с завязанными глазами.
– Мы сейчас с тобой, Фролушка, за семь тысяч поприщ скакнули, на гору Капказ, – вкрадчиво говорит Онтий, снимая с гостя повязку.
Как только повязка упала с глаз Фрола, так сразу оглушила его адская музыка. Вдруг он увидел свое отражение в зеркале и страшно испугался, ибо никогда прежде зеркал не видывал. Потом появилось второе отражение, третье, десятое… огромное маленькое, крошечное, в бесконечных чертогах. Истинно адское расширение пространства потрясло Фрола, и он заметался между невиданных стекол, факелов и страшных арапов под чудовищную музыку.
Пляс его был стремителен и хаотичен, он пытался найти выход и не мог, и трепетал в отчаянии.
– Видит, видит тебя Всемогущий Дух! – зловещим голосом возгласил Онтий. – Вались в ноги! Грамоту клади на ковер!
Фрол упал ниц и взвыл:
– О великий из великих Царь Царей и Горний Дух! Прими раба своего Фрола Скобеева под могучее крыло!
– Ру хиопластр черчелянто зузу мазу! – страшно закричал Онтий, а потом поднял Фрола и ласково прожурчал: – Теперь ты раб нашего Царя и мой брат. Сейчас другой наш брат принесет тебе чару ночь-травы, а ты ее испей.
Появился Калиостро, выпустил изо рта желтый огонь и преподнес Фролу огромный серебряный кубок.
…из тайной кельи в щелку наблюдает за происходящим боярин Кукинмикин. От удовольствия сучит ногами…
Фрол осушил чару и потерял сознание.
…
Попугай частил скороговоркой по-французски, ворон каркал по-немецки, сыч ухал по-турски, а табакерка графская изячно наигрывала италийскую мелодию «Виолетта грациозо».
Фрол Скобеев спал в кресле в сводчатой горнице, где шипели колдовские тигли, булькали разноцветные жидкости в колбах и ретортах и где иной раз происходили бесшумные взрывы с выделением дыма.
Рядом с креслом стоял просушенный-проглаженный граф Калиостро в кружевах и в шляпе с перьями. Он нюхал табак и наблюдал за спящим.
Фрол открыл глаза.
– Проснулись, сэр? – любезно справился Калиостро. – Для начала, государь мой, чихните!
Он подсунул под нос Фролу табакерку, и тот с удовольствием трижды чихнул.
– Изрядно! – похвалил граф. – Начнем урок! Скажите: фрыштык!
– Тпру же ты! – сказал Фрол.
– Скажите колоссало!
– Сколько сала?
– Тре бьен! Для начала неплохо. Держите шляпу и шпагу, монсиньор! В позицию, в позицию!
Фрол не успел опомниться, как оказался с непривычной европейской шпагой в руке перед вооруженным карлой. Он бросился было вперед, как вдруг увидел вместо любезной личности кошачью рожу, а неимоверно удлинившаяся шпага в маленькой руке прижала его к стене и острием приблизилась к горлу.
– Я тебе помогу, Фрол, но и ты, когда надо будет, не забудь Калиостро…
Ярчайшим и прекраснейшим днем в Олександровской слободе царь наблюдал учение войска. Царь сидел на помосте в легком троне, шевелил под мантией босыми ногами, а вокруг прели в своих шубах приближенные бояре и среди них, конечно, Нардин-Нащокин и Кукинмикин.
Мимо помоста под свист флейты и барабан маршируют ландскнехты Шпиц-Бернара.
Это повесть о молодых коллегах — врачах, ищущих свое место в жизни и находящих его, повесть о молодом поколении, о его мыслях, чувствах, любви. Их трое — три разных человека, три разных характера: резкий, мрачный, иногда напускающий на себя скептицизм Алексей Максимов, весельчак, любимец девушек, гитарист Владислав Карпов и немного смешной, порывистый, вежливый, очень прямой и искренний Александр Зеленин. И вместе с тем в них столько общего, типического: огромная энергия и жизнелюбие, влюбленность в свою профессию, в солнце, спорт.
Страшные годы в истории Советского государства, с начала двадцатых до начала пятидесятых, захватив борьбу с троцкизмом и коллективизацию, лагеря и войну с фашизмом, а также послевоенные репрессии, - достоверно и пронизывающе воплотил Василий Аксенов в трилогии "Московская сага". Вместе со страной три поколения российских интеллигентов семьи Градовых проходят все круги этого ада сталинской эпохи.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Врач по образованию, «антисоветчик» по духу и самый яркий новатор в русской прозе XX века, Аксенов уже в самом начале своего пути наметил темы и проблемы, которые будут волновать его и в период зрелого творчества.Первые повести Аксенова положили начало так называемой «молодежной прозе» СССР. Именно тогда впервые появилось выражение «шестидесятники», которое стало обозначением целого поколения и эпохи.Проблема конформизма и лояльности режиму, готовность ради дружбы поступиться принципами и служебными перспективами – все это будет в прозе Аксенова и годы спустя.
Блистательная, искрометная, ни на что не похожая, проза Василия Аксенова ворвалась в нашу жизнь шестидесятых годов (прошлого уже века!) как порыв свежего ветра. Номера «Юности», где печатались «Коллеги», «Звездный билет», «Апельсины из Марокко», зачитывались до дыр. Его молодые герои, «звездные мальчики», веселые, романтичные, пытались жить свободно, общались на своем языке, сленге, как говорили тогда, стебе, как бы мы сказали теперь. Вот тогда и создавался «фирменный» аксеновский стиль, сделавший писателя знаменитым.
В романе Василия Аксенова "Ожог" автор бесстрашно и смешно рассказывает о современниках, пугающе - о сталинских лагерях, откровенно - о любви, честно - о высокопоставленных мерзавцах, романтично - о молодости и о себе и, как всегда, пронзительно - о судьбе России. Действие романа Аксенова "Ожог" разворачивается в Москве, Ленинграде, Крыму и "столице Колымского края" Магадане, по-настоящему "обжигает" мрачной фантасмагорией реалий. "Ожог" вырвался из души Аксенова как крик, как выдох. Невероятный, немыслимо высокий градус свободы - настоящая обжигающая проза.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.