О, этот вьюноша летучий! - [119]
Молодые люди целуются.
– Я увезу вас в Петербург, – говорит Владислав. – Простите, не представился. Владислав.
– Сюзан, – говорит девушка. – Или я сошла с ума, или вы – брат Кати Орловцевой, возлюбленной нашего бедного Филипа.
– Как? Вы знаете их историю?
– О да! Как это печально!
– Что тут печального? Она ищет его повсюду.
– Правда? А он боится показаться ей на глаза.
– Сюзан, прежде чем мы поженимся…
– Какой вы стремительный!
– Иначе нельзя – скорости, авиация! Итак, прежде чем мы поженимся, мы должны помочь этим дуракам.
– О, Владислав, надо быть осторожным. Филип – страшно самолюбив.
– Сейчас мы все это придумаем! – Владислав бешено потирает руки.
Филип сидит один в каком-то темном бистро, мрачно курит, пьет. С бульвара его замечает Роже Клаксон и вздрагивает, будто ударенный током. Он отсылает Формидабля, который сопровождал его, а сам подбирается к окну кафе и наблюдает за Филипом. Прежние чувства отражаются на лице Клаксона: восхищение, потом зависть, потом он начинает непроизвольно подражать своему ненавистному кумиру.
Рядом с Филипом скрипнуло кресло. Он скосил глаза и увидел бородатого румяного парня в вязаном колпаке.
– Весь д-е-ень ходить, устать. Париж – эт-то трюм с селедко-о-ой, – проговорил бородач.
– Норвежец? – довольно безразлично спросил Филип.
– Иа! Мы рыболовный концерн, ищем моряки по всей Европа.
– Вот как? – в глазах Филипа мелькнула искорка любопытства. – Бывшие командиры миноносцев вам годятся?
– Месье шутить?
– О нет! Буду ловить селедку, все же она водится в море – не так ли? Не ошибаюсь?
– Это великий удача! – вскричал норвежец. – Пойдемте ужинать в «Куполь» и там подписать контракт!
Филип, усмехаясь, последовал за ним. Поодаль, точно так же усмехаясь, шел Роже.
В то же время в большом зале «Куполь» играет оркестр. Катя и Чарли-Перчик танцуют кекуок. Танец вроде бы веселый, но они делают это с некоторой иронической печалью.
КАТЯ
ЧАРЛИ
КАТЯ: Куда билет?
ЧАРЛИ: Каюта-люкс до Сан-Франциско.
КАТЯ И ЧАРЛИ
Катя с прежним ее гордым видом, задрав подбородок, направляется к выходу. Чарли сует деньги официанту, бежит за ней, подпрыгивая от счастья.
Внезапно какая-то девушка (это, конечно же, Сюзан!) бросается ему наперерез, хватает за лацканы и визжит на весь зал:
– Мадам и месье, полюбуйтесь на голубчика! Сделал мне трех детей, а теперь смывается в Калифорнию с русской красоткой!
– Мадмуазель, я впервые вас вижу! – Чарли ошарашен.
– Может быть, погасить свет? Тогда ты меня узнаешь? – кричит Сюзан, подбоченясь.
Вокруг собралась толпа завсегдатаев. Ужасный конфуз.
В этот момент в зал входят Филип и «норвежец», в котором мы наконец-то узнаем Владислава.
Катя видит Филипа прямо перед собой и, не говоря ни слова, бросается к нему на грудь.
– Катя, неужели ты меня еще любишь? – шепчет ошеломленный Филип. – Даже таким?
– Таким еще больше, – бормочет Катя, целуя его лицо.
Сюзан хохочет. Владислав сдирает фальшивую бороду. Они тоже целуются.
Вновь заиграл оркестр. Две пары танцуют.
Глядя на сияющих Катю и Филипа, печально подтанцовывает Чарли.
Весь во власти подражающего инстинкта подтанцовывает соглядатай Роже Клаксон, потом спохватывается, бросается к телефону.
– Прошу отель «Крийон»! Графа Опоясова! Граф, ужасные неприятности – они встретились!
В толпе на Елисейских Полях боцман Жанпьер Формидабль с целым ворохом газет. Копается в политических статьях и бормочет:
– Если Голландия заключит союз с Турцией и будет угрожать Италии, России тогда ничего не остается, как блокироваться с Аргентиной, и тогда мы посылаем наш флот…
Он мечтательно поднимает глаза и… Да-да, в нашем сценарии настала пора неожиданных встреч и поцелуев. По Елисейским Полям величественно шествует не кто иная, как сама могучая Агриппина и, разумеется, уже в модном «жюп-кюлот».
Боцман привалился к столбу не в силах двинуться с места. В следующий миг Агриппина заметила его и испустила трубный радостный зов.
– Ага! Вот он мой красавчик! Мой Ромео! – она бросилась к Формидаблю и оторвала его от столба. – Я знала, что наши блохи друг друга ищут!
– Триста сорок пять подводных чертей и одна каракатица, – пробормотал Формидабль. – Моя любимая говорит по-французски, да еще как!
– Глупышка! – Агриппина ласкает Жанпьера. – Да я же просто-напросто парижанка! В России я выступаю по контракту.
– Драконы и медузы! – взревел боцман. – Значит, войны не будет!
Пассажиры фиакров, такси и автобусов с любопытством наблюдали танец влюбленных гигантов.
ФОРМИДАБЛЬ
АГРИППИНА
– Разреши мне задать тебе один щекотливый вопрос, моя Агриппиночка, – проговорил Формидабль. – Конечно, ты можешь на него не отвечать. Что с тем противным англичанином?
– С ним покончено! – выразительно заявила Агриппина и хлопнула ладошкой по ладошке.
Это повесть о молодых коллегах — врачах, ищущих свое место в жизни и находящих его, повесть о молодом поколении, о его мыслях, чувствах, любви. Их трое — три разных человека, три разных характера: резкий, мрачный, иногда напускающий на себя скептицизм Алексей Максимов, весельчак, любимец девушек, гитарист Владислав Карпов и немного смешной, порывистый, вежливый, очень прямой и искренний Александр Зеленин. И вместе с тем в них столько общего, типического: огромная энергия и жизнелюбие, влюбленность в свою профессию, в солнце, спорт.
Страшные годы в истории Советского государства, с начала двадцатых до начала пятидесятых, захватив борьбу с троцкизмом и коллективизацию, лагеря и войну с фашизмом, а также послевоенные репрессии, - достоверно и пронизывающе воплотил Василий Аксенов в трилогии "Московская сага". Вместе со страной три поколения российских интеллигентов семьи Градовых проходят все круги этого ада сталинской эпохи.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Врач по образованию, «антисоветчик» по духу и самый яркий новатор в русской прозе XX века, Аксенов уже в самом начале своего пути наметил темы и проблемы, которые будут волновать его и в период зрелого творчества.Первые повести Аксенова положили начало так называемой «молодежной прозе» СССР. Именно тогда впервые появилось выражение «шестидесятники», которое стало обозначением целого поколения и эпохи.Проблема конформизма и лояльности режиму, готовность ради дружбы поступиться принципами и служебными перспективами – все это будет в прозе Аксенова и годы спустя.
Блистательная, искрометная, ни на что не похожая, проза Василия Аксенова ворвалась в нашу жизнь шестидесятых годов (прошлого уже века!) как порыв свежего ветра. Номера «Юности», где печатались «Коллеги», «Звездный билет», «Апельсины из Марокко», зачитывались до дыр. Его молодые герои, «звездные мальчики», веселые, романтичные, пытались жить свободно, общались на своем языке, сленге, как говорили тогда, стебе, как бы мы сказали теперь. Вот тогда и создавался «фирменный» аксеновский стиль, сделавший писателя знаменитым.
В романе Василия Аксенова "Ожог" автор бесстрашно и смешно рассказывает о современниках, пугающе - о сталинских лагерях, откровенно - о любви, честно - о высокопоставленных мерзавцах, романтично - о молодости и о себе и, как всегда, пронзительно - о судьбе России. Действие романа Аксенова "Ожог" разворачивается в Москве, Ленинграде, Крыму и "столице Колымского края" Магадане, по-настоящему "обжигает" мрачной фантасмагорией реалий. "Ожог" вырвался из души Аксенова как крик, как выдох. Невероятный, немыслимо высокий градус свободы - настоящая обжигающая проза.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.