О духовной жизни современной Америки - [10]

Среди всего этого вороха посулов, преступлений и несчастных случаев в каждой американской газете отводится колонка, а то и две, под городские новости, собственную редакционную информацию, иной раз добытую из вторых и третьих рук, — утреннее чтиво здешних дам, источник эрудиции бездельников — так называемая «местная хроника». В этих колонках сообщается о бракосочетаниях, рождениях и смертных случаях. И подобно тому, как европейские газеты информируют о визитах коронованных особ к другим коронованным особам, предпринятых из политических соображений, так и американские газеты в своей «местной хронике» рассказывают о визитах какого-нибудь почтенного обитателя другого города к какому-нибудь почтенному семейству данного городка. Например, супруга шкипера с Великих озер приехала навестить своего сына — колесника, или же пастух из прерий прибыл в гости к родителям — всех поминают в газете, все одинаково респектабельны. Вообще-то сам по себе этот обычай не вызывает никаких возражений, так уж принято в здешней стране, и десятки тысяч подписчиков удовлетворяются тем, что журналистика сводится к информации о поступках шкиперской жены. «Местные новости» — самая мирная колонка в любой американской газете, почти всегда свободна от медицинских рекомендаций и уголовной хроники, любимая колонка светских дам. Но даже в эту рубрику иной раз вторгается грохот внешнего мира: в «Местные новости» протаскиваются объявления, реклама такого-то шампуня для волос, такой-то марки корсетов, стишки про предметы туалета и стишки про новую партию говядины, которой сейчас торгуют на рынке. Сразу же вслед за этим сообщается о какой-нибудь пышной свадьбе или же о чьем-то благополучном появлении на свет, а ниже печатается сообщение под заголовком: «Кончина». Читатель вздрагивает, читатель потрясен: опять, значит, опочил кто-то из дражайших близких, еще одного янки не стало! Может, ушел из жизни каменщик Фоулер или же племянница часовщика Брауна, проживающего на улице Адамса, дом шестнадцать, не то семнадцать. Нет слов, чтобы передать, какого прекрасного гражданина унесла смерть! Но читатель все же берет себя в руки и читает дальше сообщения в той же колонке и мало-помалу вздыхает с облегчением: слава Богу, наш каменщик не умер, а если повнимательнее вчитаться в текст, то окажется, что и племянница часовщика тоже жива-здорова. И тут уж не приходится сетовать, если выяснится, что опочил всего лишь агент по продаже швейных машин с Сисайд-авеню, а не то и вовсе какой-то кузен некоей миссис Кингсли, муж которой, совсем напротив, благополучно отпраздновал свое сорокалетие. Читаем дальше. Вот уже и половина колонки прочитана, и читатель успокоился: в конце концов, не так уж трудно представить себе человека по фамилии Конвей, и отчего бы не жить ему на улице Линкольна, как и на любой другой? Читаешь уже с огромным азартом, и правда, читать становится все интересней и интересней — читатель уже готов поклясться, что отныне только и будет читать сообщения о кончинах. Разумеется, в результате окажется, что вся заметка была посвящена самому заурядному столяру, фамилия которого не то Гримшоу, а не то даже просто Смит. Может, в довершение всего он скончался от удара — закономерное следствие того образа жизни, который вел этот человек. Читаешь все дальше и дальше, захватывающе интересно, боишься пропустить хотя бы слово, читаешь лихорадочно, под конец просто даже с яростью. Столяра уже похоронили, осталось дочитать всего четыре строки, пора уже поставить на этой истории точку — и ни слова еще не сказано про удар! А может, речь идет о некоем мистере Даунинге, может, о Джеймсе Уильяме Даунинге, цирюльнике, проживающем неподалеку от одной из баптистских церквей? Ты уже готов к худшему, возбужден до предела, ты почти уверен, что речь пойдет об этом цирюльнике, кто-то ведь все-таки умер, и в чем цирюльник хуже какой-нибудь дамы, содержащей устричную на Франклин-авеню? Вроде бы и нет никаких особых причин беречь цирюльников всего мира от их судьбы? И вот, широко раскрыв глаза и затаив дыхание, дрожа от волнения, наконец читаешь: «Чтобы избежать верной смерти, необходимо посетить единственный магазин в нашем городе, где можно приобрести знаменитые перчатки, которые не дадут вам схватить простуду, а именно магазин Дональдсона». О Господи Всеблагой! Оказывается, несчастный читатель проглотил полколонки рекламы!

В «Местных новостях» читатель наверняка заметит рекламу, его любопытные глаза всегда первым делом устремляются к этой рубрике, поэтому «Местные новости» — весьма дорогостоящая рекламная колонка: одно слово, набранное петитом, обычно обходится клиенту в один доллар, но при особых обстоятельствах, например в дни праздников, оно же в газетах больших городов может стоить до пяти долларов.

Иной редактор способен поместить в своих «Местных новостях» такое вот сообщение: «Наша супруга нынче ночью разрешилась сыном». Ну что ж, это чрезвычайно интересно, замечательно, прямо-таки чудесно! Но чуть пониже, в другом сообщении, означенный редактор благодарит некоего почтенного фермера за то, что тот привез редактору столько-то картофеля. Стало быть, перед нами просто бизнес, обыкновенная реклама. Редактор счел своим долгом публично поблагодарить фермера за картошку, поместив коротенькое сообщение об этом «от редакции», и непременно в рубрике «Местных новостей», где оно наверняка будет прочитано всеми, вдобавок потребовалось указать сорт доставленной картошки и сообщить мнение о ней редактора. Картошка показалась ему такой великолепной, что он уверен: только благодаря ей его супруга так быстро и легко разрешилась от бремени и произвела на свет сына, и, как знать, если бы супруга редактора не съела намедни две картофелины из этой уникальной партии, то, может, даже родила бы ему всего лишь девочку!