О дереве судят по плодам - [63]

— Сырьевые возможности Кара-Богаза, — говорил Куницын, — безграничны. Здесь можно получать десятки различных солей для промышленности и сельского хозяйства. Здесь тебе и сульфат, и бишофит, и эпсомит, и карналлит, и астраханит, и бром, йод, калий. В заливе найдено даже золото и серебро. Этих минеральных запасов хватило бы для нашей страны на сотни лет, практически они неисчерпаемы.

А открытие погребенных рассолов!.. Ведь это же сенсация в истории исследований Кара-Богаза! Еще недавно о них никто не знал. Их ценность в том, что они имеют постоянную температуру и химический состав. Позже было обнаружено, что погребенные рассолы залегают на четырех горизонтах в четыре слоя. Но рапа добывается только со второго. Он расположен на глубине так в пределах 10—15 метров и обладает большой водоотдачей. Пять скважин, пробуренных на территории обмелевшей Кургузульской бухты, дают в сутки тысячи кубометров рапы. А могут давать больше. Добыча ее очень дешевая, так как все скважины артезианского типа и не нуждаются в глубинных насосах. Нужны только центробежные, чтобы перегонять рапу куда нужно: на технологические установки или в бассейны. Лучше, конечно, на заводские. Там процесс непрерывный, более выгодный, позволяющий вести комплексную переработку растворов, то есть извлекать из них сразу несколько солей.

Владимир Куницын пригладил свои русые с золотистой подпалинкой волосы и о чем-то задумался.

— Да! Вот что! — снова заговорил он. — Чуть не забыл о самом главном — о насыщенности карабогазских рассолов. В одном кубометре рапы, добытой со второго горизонта, кроме других компонентов, только сульфата натрия содержится более ста килограммов! Такую богатую рапу вряд ли где можно сыскать.

Я внимательно слушал Куницына и по временам поглядывал в окно автобуса. Взглянув в очередной раз, увидел вытянутую вдоль дороги котловину озера.

— Какой прекрасный цвет у этого озера! — сказал я Куницыну.

— Вы правы, — согласился он. — Но озеро меняет цвет. Летом оно было бы не синим, не васильковым, а красным, как кумач. Если в эту воду пустить рыбу, она тут же ослепнет и погибнет. То же самое произойдет и с уткой, и другим живым существом, кроме… микроскопических рачков! Они отлично чувствуют себя в этой соленой воде и живут в ней целое лето. Куда зимой деваются, не знаю. Может, опускаются на дно…

С холма дорога начала спускаться вниз, и вскоре впереди показалось еще одно озеро, примерно такого же размера, какое мы только что миновали. На его пологом берегу стояло несколько мощных бульдозеров и трактор-малютка — тоже с бульдозерным ножом и небольшим ковшом, подвешенным сзади.

Все бульдозеры выстроились в ряд, приготовившись к выходу… на озеро, где гуляли мелкие, с пенными гребешками волны. Одни бульдозеры уже рычали во весь голос, другие никак не хотели заводиться.

Рядом с бульдозером стоял высокий, сухощавый человек лет пятидесяти с лишним и, размахивая руками, давал какое-то указание механизатору, высокому, здоровенному парню.

Выглядел Александр Андреевич намного моложе своих лет. Небольшое, худощавое лицо его было как у бывалого моряка, — смуглое, энергичное; обветренное.

— Вот хотим добывать эпсомит, или, как его величают химики, семиводный сернокислый магний, — глуховатым голосом, скромно пояснил Александр Андреевич.

— А где, в какой части?

— Да вон там, прямо на середине, — указал Липатов.

— Почему же там? Разве в других местах эпсомита меньше?

Липатов потупился. Подумал. Потом вопросительно посмотрел на Куницына, словно не решаясь начать откровенный разговор. В ответ Куницын только загадочно улыбнулся. Повернувшись ко мне, Липатов с заминкой сказал:

— Да не-е-т. Почему же?.. Эпсомита тут везде много. Да только не везде его возьмешь. Попытались было вон там, в восточной части добывать, так чуть трактор не утопили. Завяз по самый верх кабины, еле вытащили. Глубина там оказалась больше чем нужно, и подстилающий грунт не такой твердый, как на середине.

Добывать эпсомит бульдозерами начали на комбинате недавно. Механизированный способ предложил Липатов. Это не только позволило повысить добычу эпсомита, но и избавиться от ручного труда.

А раньше его добывали лопатой. Стоя по колено в ледяной воде, рабочий сгребал эпсомит и загружал им небольшую тележку на тракторном прицепе.

Но много ли соберешь лопатой?

Тогда Александр Андреевич предложил применить бульдозеры. На комбинате не все поддержали предложение Липатова. Дело в том, что эпсомит залегает над поваренной солью слоем толщиною всего в 15 сантиметров. Скептики утверждали, что машины не могут работать с такой точностью, что они обязательно заденут и «поваренку» и что, де, поэтому, эпсомит, смешиваясь о галитом, будет низкого качества.

Другие отвергали метод Липатова потому, что опасались, что тяжелые бульдозеры будут тонуть, проваливаясь на слабых участках.

В начале так оно и случилось, но это не обескуражило Липатова. Он перенес добычу эпсомита на середину, и дело наладилось.

Эпсомит, как и сульфат натрия, минерал временный. Его кристаллизация происходит только в холодное время. Примерно в апреле добычу эпсомита прекращают. Под действием тепла он снова превращается в жидкость, и никакой бульдозерист уже не рискнет вывести свою машину на озеро.