О черном маге замолвите слово - [3]

Но это означает, что придется уехать… бросить все, после того как было потрачено столько сил!

В Городскую больницу Рои приходили от безвыходности, когда больше некуда было идти — это относилось и к пациентам и к немногочисленному персоналу. Доктор Фейт начинал там кем-то вроде ассистента: он прекрасно разбирался в травах и составлении эликсиров, в отличие от некоторых новых коллег знал, как должен выглядеть тот или иной орган и где ему место, не падал в обморок при виде крови и вообще имел крепкие нервы. А главное, относился к своей работе добросовестно и мог добиться того же от других, хотя бы в своем присутствии.

За семь лет непрерывной практики уже в качестве врача, днем и ночью — он насмотрелся такого, что ломалась даже его закаленная выдержка. Непонятно как и когда то, что вначале было лишь временным прибежищем, дающим возможность зарекомендовать и испытать себя, — пусть это и очень смахивало на мазохизм, — а так же получить доступ в Библиотеку не привлекая к себе внимания, — вдруг оказалось важным. Да и не в его привычках было бросать начатое, сколько бы стараний не приходилось прикладывать.

— Доктор Фейт, — нарушил размышления неуверенный голос.

— Что такое, Ника? — нахмурился врач.

Парнишку подобрали на улице несколько лет назад, и Фейт очень удачно попробовал на нем метод лечение ядами, став с этого момента объектом молчаливого обожания.

Никас так и остался в больнице, видимо считая себя обязанным посвятить жизнь науке, которая ее спасла.

— Радость у нас! Жаль, вас не было! Приходили двое целителей, сказали, что будут теперь работать здесь!

Ну вот все и решилось.

— Да, это очень хорошо, Ника.

Вечером, закончив свои дела, доктор Фейт направился не в Библиотеку, которую знал как свои пять пальцев и уже перерыл сверху до низу, а в Купеческий квартал в дом господина Лионеля, попечителя той самой больницы, где его незамедлительно приняли.

— Ах, доктор Фейт, как вы кстати! — рассыпался в любезных приветствиях господин Лионель, поспешив с некоторым испугом поинтересоваться, — Надеюсь, ваш визит не означает никаких непредвиденных происшествий?

Господин доктор сухо улыбнулся.

— Что вы, все наши неприятности исключительно предсказуемы.

Энтузиазм господина Лионеля несколько поутих.

— Что произошло?

— Успокойтесь, ничего особенного. Просто я должен уехать.

— О! как это прискорбно! — горе господина Лионель было искренним: благодаря присутствию сурового врача, господин Лионель мог вспоминать о своих обязанностях от случая к случаю, — Когда же вы вернетесь?

— Боюсь, что никогда. Или, по крайней мере, очень нескоро. И мне нужны рекомендательные письма.

— Конечно-конечно! Надеюсь, ваш отъезд не связан с личными утратами… — господин попечитель тут же сообразил, что допустил бестактность, но его собеседник и впрямь хорошо владел собой.

— Нет.

— Замечательно! Но все таки как прискорбно… И именно сейчас, когда господа маги изъявили желание сотрудничать…

— Я слышал. Как видите, я не бросаю свой пост на произвол судьбы, а просто передаю.

— Вы? — господин Лионель был шокирован, — Да вы вообще уникум! Знаменитость! Его Величество на днях пошутил, что нищие в этом городе, получают лучшее, чем он лечение.

— Сочувствую Его величеству, — в голосе врача не было ни тени издевки.

— Да… — обескуражено проговорил господин попечитель и поспешил заняться письмами, — Вы не задержитесь? Господа маги должны вскоре придти, и вы могли бы дать им ценные советы…

Доктор Фейт подавил приступ болезненного любопытства, и спрятал письма.

— Сожалею, но у меня еще есть дела, которые нужно уладить. А единственный совет — дисциплина и дезинфекция. Вам известно, что в больнице не хватает ни того, ни другого.

— Да, — хихикнул господин Лионель и попрощался уже с облегчением, как случалось всегда.

Возвращаясь к себе, доктор Фейт был вынужден пройти мимо громоздкого и неуклюжего здания ратуши и доски с объявлениями, на которой в числе прочих поник давно не обновляемый истрепанный листок с объявлением о розыске беглого разбойника и колдуна. Особые приметы: полуэльф, глаза черные, волосы седые, на левом плече татуировка в виде ворона, шрам на виске и так далее,…

Но доктора не интересовали разыскиваемые бандиты, и на доску, мимо которой проходил сотни раз, он никакого внимания не обратил. Остаток вечера вместе с ночью были потрачены на сортировку и сбор заметок. Затем последовали немногочисленные вещи, а место обычной сумки заняла рапира у пояса.

Его отъезд в почтовой карете к портовой Остии, был не менее незаметным, чем и появление в столице когда-то, и выйти пришлось очень рано, что бы миновать заботливую Молли. Заворачивая за угол, доктор Фейт не выдержал и обернулся: вот и еще десять лет жизни позади… Проклятая порченная кровь отвела ему долгий век!

И оставалось надеяться, что хотя бы эти годы были потрачены не зря.

Он злился на себя, досадуя на чувство сожаления, на то, что почти успокоился, привык. Стал забывать за чем все было, кто он такой… В чем его долг.

А долг его свершить невозможное.

Вот только зачем все-таки? Зачем рушить устоявшийся порядок вещей. Можно подумать, если он преуспеет, очередной Ламберт не напьется и не зарежет кого-нибудь на столе, а Клавви с приятелем оставят свой промысел. Можно подумать, перестанут умирать дети…