О чем поет вереск - [17]
— Это мне следовало бы просить прощения. Только я не умею. Мой брат балован и невыдержан, — произнес Мидир, чтобы отвлечься от тепла женской ладони. И от мыслей, очень похожих на угрызения совести.
— Вы сломали руку брату?! — резко отстранилась Этайн.
— Если пожелает расстаться с магией на недельку-другую, залечит за пару часов. Что Мэллин напал на вас, вы не сочли нужным вспомнить! — осердился Мидир.
— Он не нападал на меня. Напугал, да, но зла не хотел!
— Вы о нем думаете лучше, чем я его знаю.
— Иногда то, что близко, увидеть труднее всего, — Этайн погрустнела. — Он боится вас и любит, как странно…
— Что тут странного? Отец говорил матери: бойся меня, люби меня, подчиняйся мне — и я буду твоим рабом.
Но сегодня вдруг эта фраза показалась ему… неправильной. Неверной.
— Как можно? — прижала Этайн к щекам ладони. — Любовь и страх несовместимы. Это клетка, Мидир! В ней не поют истинно вольные птицы.
— Может быть, поэтому… — вырвалось у Мидира.
— Что? Скажите, прошу.
— Ничего, Этайн. Ничего, — однако, глядя в ее глаза, договорил тихо: — Может быть, поэтому Синни прожила столь недолго.
Мидир прикрыл веки. Не так давно он был уверен — у него есть все. А сейчас, рядом с этой женщиной, показалось: он что-то упускает. Что-то важное, незаметное, но необходимое, словно воздух.
Были ли счастливы его родители? Счастлива ли Этайн, так бесконечно любящая Эохайда? А Мэрвин, пытавшийся нести свет и любовь людям?
При мыслях о старшем брате привычная боль куснула грудь, и Мидир очнулся.
— Я только и делаю, что тревожу вас, — выдохнула Этайн.
— Боль, как и любовь, бывает разной. Иногда целительной, иногда сладкой.
— А иногда запретной… Ваша мать была не ши?
— Колдовать она не умела.
— Земная женщина? Неужели?
— Сердце нашему отцу она подарила сама, хотя состояла в браке на земле, — ухмыльнулся Мидир. — Раз у них родилось трое сыновей, значит, любили оба, — в ответ на ее удивленный взгляд продолжил: — Да, мы почитаем телесную любовь, но дети возможны только при той любви, на которую вы так показательно намекали.
— Часто ли у вас рождаются дети?
— Редко.
— Но, Мидир… — задумалась Этайн. — Я знаю ваше отношение к замужним и не понимаю…
— Замужнюю обидеть — проступок. Но драгоценность, великая и прекрасная, должна принадлежать тому, кто вправе ей обладать. Кто оценит ее по достоинству!
— Женщина не вещь, Мидир, — очень тихо сказала Этайн. — Владыка Благого двора не привык думать о чувствах других?
— Ты сама не знаешь, как можешь чувствовать. Насколько сильно!
Этайн не стала возмущаться.
— Боудикка твердила: «Ты сама не знаешь, что тебе нужно». «Ты сама не знаешь, что для тебя лучше», повторял отец. «Ты сама не знаешь, какой обладаешь властью», говорили жрецы. Все решали за меня! Только Эохайд позволяет мне быть собой!
— Потому что ты ему безразлична! Да кого ты любишь — реального человека или свои фантазии о нем? Что он сделал для тебя, именно для тебя?!
Этайн снова не рассердилась, как ожидал и непривычно взволновался Мидир.
— Эохайд сказал мне в Лугнасад: «Я не обещаю тебе вечной любви. Но буду нежить и оберегать тебя — каждый день, что мы отняли у богов».
— Что-то у него не слишком складно выходит! Ну хорошо, — в ответ на ее вздох продолжил Мидир. — Давайте лучше спорить по поводу одежды, чем из-за такого хрупкого и призрачного понятия, как любовь.
— По поводу одежды? — с прежним рассыпчатым смехом ответила Этайн. — Не столь уж и призрачна эта любовь, раз только с ней у вас могут быть дети, — улыбнулась она, и Мидир понял, что прощен.
Он вытащил из кармана книжку не более наперстка, развернул ее несколько раз, увеличив до размеров локтя, и открыл ставшую жесткой обложку.
— Тут ничего, — приподняла Этайн четкие брови, удивленно глядя на пустой лист, лишь окаймленный переплетением трав.
Мидир не смог сдержать усмешку.
— О! — Этайн махнула рукой. — Сразу нет!
— Ши ценят красоту. Жаль, вы ведь прекрасны. Я не мог не попытаться!
— Миди-и-ир!
Он перевернул лист, и взору Этайн открылось платье из материи, больше похожей на черно-белую паутину.
— Больше ничего? — нахмурилась Этайн.
Мидир скатал книгу и показал женщине черную горошину.
— Традиция. Платье должно быть не шитое не вязаное, а королева — не одетой и не раздетой. Но все не так плохо. Если позволите…
Он поднял руку, приманивая к пальцам гладь озера. Нарисовал кистью овал, и перед женщиной возникло зеркало, обвитое лилиями и кувшинками, в полный ее рост. По краю его бурлили струи воды, а середина понемногу выровнялась. Мидир поднял другую руку, из пальца выползла змейка, коснулась Этайн, мгновенно обвила ее и преобразила.
Блио королевы облегало талию и струилось до земли. Оно немного отличалось от того, что показала книга — словно трудолюбивая прядильщица прихватила цветки вереска и вплела их розовую нежность в тонкое серебро материи, лишь на изгибах груди и крутых бедер отливающее чернотой, свойственной дому Волка. Высокий воротник подчеркивал гордую шею, а розовые и черные жемчужины украсили огненно-рыжие пряди.
Этайн, глядя на себя в серебристую гладь зеркала, коротко кивнула, соглашаясь с нарядом. Пусть кое-где сквозь плетение и была видна кожа, но все же платье выглядело царственным.
Если самый странный человек во вселенной стал тебе другом и спас жизнь, что можно сделать, чтобы вернуть его? Даже если он остался на далекой планете Эндимион, потерявшейся в галактике. До Эндимиона многие месяцы пути, а шансов на то, что твой штурман выжил, и вовсе нет, нет ни корабля, ни надежды. Есть только дружба и вера.В соавторстве с Ириной Чук.
АННОТАЦИЯ Принцесса с далекого берега волей судеб и залогом мира оказалась замужем за фомором. Гвенн непривычно все: жизнь под водой, синяя кожа, рога, а у некоторых обитателей моря есть еще и рыбьи хвосты! Если желание соединить огонь и воду — воля старых богов, то у них нездоровое чувство юмора. А уж если муж лицом похож на любимого, то не знаешь, любить его или ненавидеть. Гвенн воспитывали как воина, она выросла в мире интриг, и ей все больше кажется, что опасность грозит и мужу, и самому морскому царству.
Дети редко рождаются у ши во времена темной эпохи, но в доме Волка их выросло трое. Двое из них обрели кольца истинной любви. Вот только этот дар несет смерть его обладателям, и принцесса Солнца засыпает мертвым сном. Чтобы спасти любимую, Дею нужно пройти через многое. Чтобы снять проклятие, им придется преодолеть еще больше. Однако жизнь в мире, вновь наполненном любовью и волшебством, может таить в себе новые опасности — пока не будут разгаданы все тайны и расставлены все точки над «ё».
Добро пожаловать в мир Орбис-Луа! Дети здесь неотличимы друг от друга до момента окончания школы - и только тогда они обретают уникальную внешность и собственный дар. Вот и Мирами с нетерпением ждет выпускного. Она еще не знает, что скоро на нее свалится неуправляемый дар, преследования, тайное королевское задание... да еще и легенда о таинственном Фениксе не даст спать по ночам. Ей предстоит обрести себя, найти любовь и принять участие в самом невероятном событии за всю историю Орбис-Луа.
Невероятное.., но возможное случилось: произошёл пробой между сознанием и подсознанием. Настоящая реальность в точке пробоя слилась с реальностями подсознания. Неизведанные страсти, неподконтрольные сознанию, удивительные приключения ждут автора на пути ликвидации пробоя, чтобы обрести снова свой дом, свою семью. Но есть и в жизни ворота-порталы в параллельные миры. Совокупность случайностей и… Как тяжело осознавать сколько бед натворило человечество в своём доме – на Земле. «Такие возможности РАЗУМА и такое гниение душ…» – вот как характеризует один из героев параллельной реальности наш нынешний мир в век потребления.
Анна и Влад давно знакомы, но девушка не спешит принять его предложения. Вскоре выясняется, что Анна смертельно больна и жить ей осталось совсем недолго. В её снах, больше похожих на видение, она видит себя входящей в таинственную дверь, и просит возлюбленного отыскать эту дверь для неё. Влад исполняет странную просьбу, и Анна покидает его, чтобы вернуться…
Мы живем так, будто в запасе еще сто жизней - тратим драгоценное время на глупости, совершаем роковые ошибки в надежде на второй шанс. А если вам скажут, что эта жизнь последняя, и есть только ночь, чтобы вспомнить прошлое? .
Наша история начинается в покосившейся таверне на краю мира и истории, такой же сиротливой и видавшей лучшие дни, как и сам герой. Позади лежала треть мира. Но еще две трети ждало впереди. Не было ни поздравления, ни звукового сигнала, ни элементарной избитой фразы «задание выполнено». Не было ничего, его, давно превратившиеся в радиоактивный пепел, хозяева не рассчитывали на победу. И были правы. Никто не победил. Проиграли все. И их направленный в будущее мстительный акт злобы вряд ли принес им радости по ту сторону бытия.