О чём молчит лёд? О жизни и карьере великого тренера - [8]
Постоянные сложности с попаданием во всесоюзную сборную привели к тому, что самым высоким результатом Тамары на международном уровне стало 14-е место на чемпионате Европы 1964-го года.
Когда мы встали в пару, о дальнейшей перспективе нашего развития как одиночников говорить было сложно. Нам обоим было уже по 24 года. Что касается меня, то в мужском одиночном катании появились молодые способные ребята, такие как Сергей Четверухин, ставший затем первым советским призёром чемпионата мира. Тамара тоже не могла постоянно пребывать в неведении, отправят ли её на главные старты или вновь предпочтут другую.
В сезоне 1966–1967 годов Игорь Борисович Москвин принял решение поменять партнёра Тамары на более техничного и физически крепкого, чтобы повысить уровень. Выбор пал на меня. Прогресс в нашей паре пошёл довольно быстрыми темпами, благодаря новому принципу её формирования. Как я уже говорил, раньше в парное катание отдавали «некондиционный товар», но наш с Тамарой дуэт состоял из двух одиночников достаточно высокого класса. И хотя по количеству титулов и занятым местам моя партнёрша значительно опережала меня, катались мы с ней, в общем-то, одинаково. Это и позволило нам первыми пойти по пути максимального усложнения программ за счёт числа прыжков. Если обратиться к настоящему времени, то мы увидим, что канадцы, двукратные чемпионы мира в парном катании Меган Дюамель и Эрик Редфорд, практически единственные в мире исполняли параллельный тройной лутц. Мы же в своё время, более 50 лет назад, тоже были единственной в мире парой, прыгавшей в программе двойной лутц. Когда известный французский специалист, тренер знаменитых одиночников Патрика Пера и Алена Кальма, Жаклин Водекран, недавно ушедшая от нас в возрасте 104 лет, увидела наше выступление, то удивлённо сказала: «Что же они всё постоянно прыгают? Это просто какое-то одиночное катание».
Высокая техническая оснащённость позволила нам быстро попасть в тогдашний мировой топ-лист. В сезоне 1966–1967 годов мы заняли второе место на первенстве Союза, став шестыми в Европе и на чемпионате мира. Помимо ледовых дворцов и соревнований нам удалось посмотреть мир, как тогда говорили, «загнивающего капитализма». В связи с этими поездками вспоминается много смешных и одновременно нелепых для современного восприятия эпизодов.
Помнится, шли мы по Парижу довольно большой компанией: супруги Москвины, многократный чемпион СССР Валерий Мешков, я и руководитель команды Михаил Михайлович Балашов. Видим вывеску: «Два с половиной франка — 25 лучших девушек Парижа». Я толкаю в бок Москвина: «2,5 франка — пересчитайте, это же сколько за каждую девушку получается?..» Глава делегации Балашов, естественно, был членом партии, причём руководителем спортивного общества «Локомотив». Представляете, скандал какой — зайти всей советской делегацией в столь злачное место, да ещё и во главе с коммунистом, которому по тогдашним нравам смотреть обнажённое женское тело полагалось только в темноте, только в собственной спальне и только для продолжения рода! Но, как бы то ни было, он согласился, и мы туда зашли.
Служитель с фонариком рассадил нас по местам, причём за разными свободными столиками. Поднимается занавес, начинается шоу. Начиналось оно с того, что у девушки не срабатывала какая-то там застёжка. Занавес закрывался, и после устранения «технической неполадки» поднимался снова.
Вдруг во время этой паузы неподалёку за одним из столиков, где сидел Валера Мешков, раздаётся какой-то шум. Официанты предлагают ему напитки, он делает вид, что не понимает, чего от него хотят. Английского мы тогда толком не знали, французского — тоже. К Валере подошел официант, мол, заказывай, тот знаками ему отвечает: не хочу. Официант ему указывает на дверь. Тамара, которая уже в то время понимала по-английски, говорит: «Ребята, валим отсюда!» Оказывается, 2,5 франка — это цена за вход в стриптиз-бар. Помимо этого надо было заказывать еду и выпивку не менее чем на 150 франков! Для нас тогда это была нереальная сумма. В общем, вышли мы, стали обсуждать увиденное и поняли: то, что нам говорили на собеседовании в ЦК КПСС перед выездом, правда: «Не нужно соваться в этот грязный капиталистический мир».
Кто бы что ни говорил, но Олимпийские игры — это всегда событие, которое нельзя сравнить ни с какими другими турнирами. Там — особый настрой, иная атмосфера, другое состояние души. В этом я не раз убеждался, когда впоследствии приезжал на Игры со своими учениками. В качестве действующего фигуриста я выступил всего на одной Олимпиаде — в 1968 году во французском Гренобле.
Хотя приехали мы во Францию в ранге вице-чемпионов Европы, обыграв Ирину Роднину и Алексея Уланова, которым уже тогда прочили великое будущее. А по нынешней системе судейства могли бы и за золото побороться. Но я-то понимал, что и Белоусова с Протопоповым, и вторая пара — Татьяна Жук — Александр Горелик катались лучше нас, да и авторитет имели больший. Если оценивать трезво, то у нас были шансы лишь на третье место, да и то больше теоретические — вряд ли судьи горели желанием отдать весь пьедестал фигуристам из одной страны, тем более из СССР. Сами тогда мы тоже катались не лучшим образом — то ли переволновались, то ли неверно распределили силы. В короткой программе Тамара сорвала прыжок в либелу, в произвольной уже я коснулся льда рукой на выезде с лутца. Мы оказались на пятом месте.
В предлагаемой вниманию читателей книге собраны очерки и краткие биографические справки о писателях, связанных своим рождением, жизнью или отдельными произведениями с дореволюционным и советским Зауральем.
К концу XV века западные авторы посвятили Русскому государству полтора десятка сочинений. По меркам того времени, немало, но сведения в них содержались скудные и зачастую вымышленные. Именно тогда возникли «черные мифы» о России: о беспросветном пьянстве, лени и варварстве.Какие еще мифы придумали иностранцы о Русском государстве периода правления Ивана III Васильевича и Василия III? Где авторы в своих творениях допустили случайные ошибки, а где сознательную ложь? Вся «правда» о нашей стране второй половины XV века.
Джейн Фонда (р. 1937) – американская актриса, дважды лауреат премии “Оскар”, продюсер, общественная активистка и филантроп – в роли автора мемуаров не менее убедительна, чем в своих звездных ролях. Она пишет о себе так, как играет, – правдиво, бесстрашно, достигая невиданных психологических глубин и эмоционального накала. Она возвращает нас в эру великого голливудского кино 60–70-х годов. Для нескольких поколений ее имя стало символом свободной, думающей, ищущей Америки, стремящейся к более справедливому, разумному и счастливому миру.
Франсин дю Плесси Грей – американская писательница, автор популярных книг-биографий. Дочь Татьяны Яковлевой, последней любви Маяковского, и французского виконта Бертрана дю Плесси, падчерица Александра Либермана, художника и легендарного издателя гламурных журналов империи Condé Nast.“Они” – честная, написанная с болью и страстью история двух незаурядных личностей, Татьяны Яковлевой и Алекса Либермана. Русских эмигрантов, ставших самой блистательной светской парой Нью-Йорка 1950-1970-х годов. Ими восхищались, перед ними заискивали, их дружбы добивались.Они сумели сотворить из истории своей любви прекрасную глянцевую легенду и больше всего опасались, что кто-то разрушит результат этих стараний.
«Дневник» Элен Берр с предисловием будущего нобелевского лауреата Патрика Модиано был опубликован во Франции в 2008 г. и сразу стал литературным и общественным событием. Сегодня он переведен уже на тридцать языков мира. Элен Берр стали называть французской Анной Франк.Весной 1942-го Элен 21 год. Она учится в Сорбонне, играет на скрипке, окружена родными и друзьями, радуется книге, которую получила в подарок от поэта Поля Валери, влюбляется. Но наступает день, когда нужно надеть желтую звезду. Исчезают знакомые.
Книга представляет собой воспоминания известного американского предпринимателя, прошедшего большой и сложный жизненный путь, неоднократно приезжавшего в Советский Союз и встречавшегося со многими видными общественными и государственными деятелями.Автором перевода книги на русский язык является Галина САЛЛИВАН, сотрудница "Оксидентал петролеум”, в течение ряда лет занимавшаяся коммерческими связями компании с Советским Союзом.