О чём молчит лёд? О жизни и карьере великого тренера - [5]
Говоря о своих великих учителях, я бы хотел отдельно рассказать об Игоре Борисовиче Москвине. Я никогда не был его самым способным учеником. Среди них числились Вова Куренбин, Игорь Бобрин и Александр Яблоков. Последнего он нещадно бил за его пристрастие к «зелёному змию», не позволившее тому стать чемпионом и рано приведшее к печальному концу. Для его времени Москвин обладал совершенно невозможным сочетанием граней таланта.
В первую очередь его отличало отсутствие слабых мест в искусстве тренера. Работа с Белоусовой и Протопоповым особенно остро проявила, активизировала в нём понимание художественной основы фигурного катания, которое тогда только зарождалось. Музыка, костюм, хореография — в то время по этим показателям Москвин был безусловным лидером в стране. Его лучшие работы могли и сейчас отвечать требованиям современной судейской системы.
При этом надо учитывать, что, работая в Ленинграде, Игорь Борисович не имел возможности на равных соперничать со столицей. В Москве уже тогда появились катки с искусственным льдом, куда мы ездили эпизодически и получали время тренировок, например, в шесть утра. Помню, как из пансионата на Песчаной улице мы выходили в 4.30 утра и шли до катка ЦСКА через заснеженное поле бывшего аэродрома сквозь пургу, как в Антарктиде…
Единственный талант, которым Москвин не обладал, — это умение ладить с руководством. У него всегда была своя жёсткая позиция, которая создавала сложности во взаимоотношениях со спортивными начальниками. После женитьбы этот недостаток с лихвой сгладила Тамара, и семья Москвиных быстро избавилась от трений, став политкорректной с важными людьми.
Сам я как тренер придаю большое значение инвентарю, уделяя значительное время его изучению и совершенствованию. Эта привычка не в последнюю очередь связана с тем, что во времена моей спортивной карьеры инвентаря отечественного производства либо вовсе не было, либо он отличался очень низким качеством. Так, например, голенища отечественных ботинок напоминали тряпки. Их приходилось неоднократно подклеивать и подшивать. А коньки 4 ГПЗ и впоследствии «Самары» годились, как мы сейчас понимаем, только для массового катания. Такого широкого выбора прекрасных лезвий, как сегодня, естественно, не было, поэтому, чтобы добиться необходимого эффекта при скольжении, они просто по-разному перетачивались, подводя кривую лезвия под «фирменную» кривую, скопированную с Gold Seal.
Кроме того, думаю, что основательный подход к выбору и подготовке инвентаря был заложен мне собственным примером Игоря Борисовича: я помню его многочисленные эксперименты с коньками. Зачастую они носили вынужденный характер, ибо в то время основным залогом соревновательного успеха было безукоризненное выполнение обязательных фигур. Главная же ученица Игоря Борисовича — Тамара Москвина обладала малым весом, поэтому ей с трудом удавалось точное и гладкое скольжение, в связи с чем ей было непросто доехать длинные фигуры. Чистота поворотов тоже не соответствовала тем стандартам, которые могли бы вывести её в мировой топ-лист фигуристок. Поэтому тренер искал самые разнообразные пути, позволяющие преодолеть эти сложности.
Сам Москвин был яхтсменом, и его класс как представителя парусного спорта был не ниже, чем фигуриста. Среди его друзей были и люди, занимавшиеся буерным спортом. Однажды он сказал: «В буерном спорте коньки делают из бронзы, потому что коэффициент трения между сталью и льдом выше, чем между бронзой и льдом. Надо попробовать изготовить бронзовые коньки». Однако он не учёл того, что коэффициенты трения стали и бронзы при малых скоростях почти не различаются. Для скоростей в буерном спорте эта разница имела существенное значение, а для фигурного катания она такого значения не имела, и эксперимент с бронзовыми коньками не увенчался успехом.
В число обязательных фигур входили различные повороты, например тройки. Между сменой рёбер должен был быть след, равный ширине конька. Судьи садились на коленки и рассматривали, ранняя была смена ребра или поздняя. Москвин решил сделать коньки более тонкими, чем обычно: не четыре, а всего два миллиметра в ширину — пусть, мол, спортсмен делает раннюю или позднюю смену, судьи всё равно этого не различат. К сожалению, идея не оправдала себя, поскольку стандартные коньки для обязательных фигур исторически приобрели ту форму, которая позволяет исполнять их наилучшим образом.
Я отношу себя к людям, которые в своей профессии постоянно учатся. Как начинающему тренеру мне повезло встретить трёх специалистов, которые значительно повлияли на моё становление. Первым таким человеком стал знаменитый тренер Карло Фасси, у которого я прожил около месяца в городе Денвер, с утра до вечера проводя время на катке. Об этой поездке я подробнее расскажу в одной из следующих глав. Вторым человеком была выдающийся тренер из ГДР — Ютта Мюллер, которая вырастила целую плеяду знаменитых фигуристов: Габриэль Зайферт, Катарину Витт, Гюнтера Цоллера, Яна Хоффмана. Третьим человеком в этом списке стала Эллен Бурка — известный североамериканский тренер наставница вице-чемпиона Олимпиады Толлера Крэнстона.
