О чём молчит Ласточка - [24]

— Ты знаешь, куда он мог пойти?

— К Толе, с которым учится… Это он с ним… целовался! Я к его родителям… — Маша проглатывала целые слова. — Пусть знают, пусть… извращенец… я!

— Что? Что ты собираешься сделать? — На смену беспокойству пришла тревога — Володя, кажется, понял, на что именно решилась Маша. — Рассказать всё родителям его друга? Ты что, с ума сошла?! — Прижав телефон к уху плечом, Володя бросился одеваться. — Подожди хотя бы до утра.

— Нет! Он у них, он точно у них, я… — всхлипнула Маша.

— Не вздумай! — крикнул он. — Никуда не ходи, никому не звони, сиди дома, жди меня! Я скоро приеду.

Не отнимая телефона от уха, Володя собрался, вышел на улицу и сел в машину.

Он осознавал, что это не только не его беда, но и не его дело. Но Маша своими звонками и встречами, откровением и доверчивостью заставила Володю чувствовать себя причастным к судьбе этой семьи, не лишним и не чужим. И если раньше он остужал Машин пыл лишь разговорами, то теперь пришло время действовать, пришло время защитить, но уже не Машу, а Диму. И, может быть, его друга.

— Не смей вплетать сюда его родителей! — скомандовал он. — Ты знаешь этих людей? Хорошо знаешь?

— Видела отца вроде бы… может быть… — Маша будто захлёбывалась.

— И ты собираешься сказать незнакомым людям, что твой сын целуется с их сыном? — Володя говорил, лишь бы говорить, лишь бы просто потянуть время и удержать Машу на месте, пока не приедет к ней.

Маша была не подготовлена к подобному, поэтому и мучилась так сильно. Но кто этот второй парень — неизвестно. Тем более неизвестно, что у него за родители и как они отреагируют на новость. Реакции бывают разными, от драм вроде Машиной до настоящих трагедий — драк и попыток самоубийства. Володя не мог позволить ей спровоцировать что-нибудь в этом роде.

Володя ехал осторожно — солнце ещё не встало, не разогнало царящую на улице темень, вдобавок зарядил такой ливень, что стеклоочистители не справлялись, лишь на мгновение прерывали завесу воды на стекле. Несмотря на это, дорога пролетела в один миг. Ещё миг — и Володя оказался возле незапертой двери в Машину квартиру.

Казалось, заплаканная Маша постарела лет на десять. Она сидела на кухне, говорила с Володей по мобильному телефону, а прямо перед ней на столе стоял стационарный. Жёлтая пластмассовая трубка была снята, по кухне разносились и раздражали слух длинные гудки.

— Что ты делаешь? — спросил Володя, оказавшись у неё за спиной.

Маша не сразу заметила, что он уже сбросил вызов и стоит возле неё, поэтому ответила в трубку мобильного:

— Звоню его родителям. На домашний. — Маша всхлипнула и прокричала: — Полчаса уже звоню, а они не берут трубку!

— Успокойся. Давай я тебе валерьянки накапаю, или что у тебя есть от нервов?

Володя налил ей воды и, только когда кружка звякнула о столешницу, Маша обернулась.

Увидев Володю, обняла его так крепко, что он охнул. Уткнулась ему в живот и разрыдалась в голос. Володя положил трубку домашнего телефона, принялся неловко гладить Машу по плечу. Пытаясь успокоить, бормотал пустые утешения, а сам лихорадочно соображал, что делать.

Как только Машины рыдания приутихли, спросил:

— Ты не знаешь, есть ли у его родителей дача?

Маша расцепила объятия и посмотрела на него снизу вверх.

— Дача?.. Ты думаешь, Диму увезли на дачу? В лес?! — Она пришла в такой ужас от этого предположения, что вскочила с места.

— Нет конечно. — Володя усадил её обратно на табурет. — Может, просто родителей нет дома? Сегодня выходной, они могли уехать на дачу, если она у них есть.

Маша высморкалась, выпила принесённую Володей воду и, кажется, начала успокаиваться.

— Да, — тихо пробормотала она. — Они же не могут не слышать телефона. А раз гудки длинные, значит, он не выключен.

— Если только не вырубили звук… — задумчиво отметил Володя.

— Надо пойти к этому… Толе, — подала голос Маша. — Его дом через дорогу.

— Хорошо, но ты успокойся сначала. Где у тебя апте…

— Но я не знаю номер квартиры, а там пять подъездов! — простонала Маша, указывая пальцем на шкаф, где Володя надеялся найти успокоительное.

— Тогда подождём хотя бы до семи. Сама понимаешь, шататься по подъездам и ломиться в чужие квартиры в пять утра чревато…

Володя нашёл валерьянку. Наливая её в стакан, задавал вопрос за вопросом, пытался отвлечь Машино внимание от часов. Заварил себе кофе — взбодриться. Мысли едва ворочались — сказались дикая усталость вкупе с двойной дозой снотворного. А когда Маша снова схватила телефон, набрала домашний номер Толи и из трубки снова полились громкие, раздражающие гудки, вдобавок разболелась голова.

Что-то Володя упустил. В гомоне мыслей то всплывала на поверхность, то таяла какая-то идея. Явно хорошая, но Володя никак не мог её уловить.

Пока на глаза не попалась газета.

— Вот я идиот! Ты говоришь, знаешь номер дома. А улицу знаешь?

— Угу… — вяло протянула Маша.

За эти несколько часов она так нервничала, что вымоталась и, казалось, вот-вот уснёт.

— И номер телефона! — Володя чуть не плюнул с досады. — У тебя есть «Золотые страницы»?

— Справочник? — не поняла Маша.

— Да, чёрт подери, справочник телефонов и адресов!

Маша ойкнула. Володя рявкнул: