О чем молчат легенды. Утерянный изумруд святого Грааля - [23]

– Герберт! – я дёрнула мужа за рукав и тихо зашептала. – Они такие разные и побитые. Почему он их не реставрирует?

Анорм с усмешкой обернулся. Вот чёрт! Всё-таки услышал! Надеюсь, не обидится. Герберт с улыбкой приобнял меня и сказал:

– По-моему, хозяин сам хочет тебе ответить.

– Видишь ли, Вика, – неторопливо проговорил Король, остановившись у ближайшей деревянной статуи, намного возвышающейся над всеми остальными. – Такие вещи не реставрируют, от этого теряется чувство эпохи, ощущение причастности к другому времени. Этим богам много веков назад, когда всех нас ещё не было на свете, многие люди молились и приносили жертвы. Все эти фигуры видели радость и отчаяние, слышали просьбы о помощи и благодарности. Энергия, вызванная к жизни обращениями тысяч людей, чувствуется до сих пор. Разумеется, можно позвать реставратора, который прилепит Аполлону новый нос, а Венере – пальцы, но, будь это лучший мастер на земле, такое вмешательство всё равно разрушит определённую атмосферу, так сказать, ауру времени…

– Они что, настоящие?! – наконец, сообразила я, разглядывая декольте деревянной громадины.

Вместо груди там гроздьями в несколько рядов свисали какие-то кругляши. Оригинальный наряд для древней богини… Мне казалось, что богов изображали обнажёнными или с какой-нибудь гладкой тряпкой вместо одежды.

– Да, это подлинники, – подтвердил Анорм. – Потому они разного размера и изготовлены из разного материала. Тогда статуи богов делали из всего подряд – бронзы, дерева, мрамора, глины, даже из слоновой кости. Вот эта, например, сделана из дерева. Это восемнадцатигрудая Артемида Эфесская, высота пятнадцать метров. Ей было уготовано сгореть, но мне удалось доставить легендарную статую сюда.

– Эфесская? – я пыталась сообразить, откуда слышала это название, но тут же отвлеклась.

Так эти гроздья – грудь?! Быстро я быстро пересчитала кругляши. Да, действительно восемнадцать. Ну и уродство!

– Семь чудес света, – подсказал Герберт.

– Она же считается уничтоженной! – вспомнила я рассказы Ларисы Сергеевны. – Неизвестно даже, как именно она выглядела.

– Тебе теперь известно, – весело сказал Анорм. – Да и исследователи довольно точно её описывают. Рядом с Артемидой чувствуешь себя песчинкой. Жители Эфеса воздвигли эту статую в честь покровительницы города. В своё время они устроили целый митинг с криками: "Велика Артемида Эфесская", и кричали несколько часов.

– Зачем?

– Доказывали верность своей богине перед новым, чуждым им божеством. Впрочем, это уже другая история. Пойдёмте в дом, я потом сам тебе всё покажу и расскажу, – пообещал Король. – Думаю, здесь для тебя найдется ещё много интересного.

Пока что мне было интересно всё, что я тут видела. Боюсь, нам не хватит суток на подробную экскурсию. Надо будет напроситься ещё как-нибудь в гости и хорошенько рассмотреть виллу.

Лиля выбежала к нам навстречу в длинном зелёном почти закрытом платье. Надо же, она никогда не носила дома ничего похожего. Подруга выглядела хорошо, весело улыбалась. В глаза бросилась новая прическа Лили: длинные рыжие кудри были собраны в аккуратную косу, уложенную на голове короной.

Лиля крепко обняла меня, потом Герберта, и тут же начала что-то болтать о вилле, прекрасной погоде и океане.

Я искоса наблюдала за мужем. Он слушал трескотню рыжей красотки с непроницаемым видом.

– Ты прекрасно выглядишь, Лили, – вставил он реплику в паузе между извергаемым бывшей женой потоком слов. – Неожиданный новый образ, но тебе идёт. Мне показалось, или появились небольшие морщинки?

Я пригляделась. Точно! Как это я сразу не заметила! Мелкие, еле намечающиеся морщинки в уголках глаз! А ещё подруга стала немного полнее. Это её не портит, но я только сейчас сообразила, что Лиля не смогла бы наесть лишние килограммы, даже если бы питалась исключительно тортами. Нам не нужно следить за фигурой, считать калории и ходить в спортзал, Грарг позволяет и так сохранять молодость и стройность.

– Не показалось, – улыбнулась Лиля. – Спасибо, Герб, мне пришлось всерьёз подумать над новым имиджем. Я ведь теперь что-то вроде королевы, нужно соответствовать. Я решила, что не помешает прибавить себе несколько лет для солидности.

– И сколько тебе сейчас? – поинтересовался Герберт.

– Двадцать три. Твоя ровесница, между прочим.

– Очень солидный возраст, – ухмыльнулся мой муж.

– Для Лили – солидный, – весело согласился Анорм. – Хотя мне, честно сказать, всё равно, на сколько лет она будет выглядеть – восемнадцать или сорок.

– А если восемьдесят, дорогой? – вкрадчиво поинтересовалась Лиля.

– Тебе самой быстро надоест, – хмыкнул Анорм. – Здоровье Грарг тебе, разумеется, даст, но сил в старом теле будет меньше. Я как-то из любопытства попробовал, но через три дня не выдержал, вернулся к сорока пяти.

– Ну, и долго королева будет держать гостей на пороге? – со смешком спросил Герберт. – На виллу пригласишь, а, ваше величество?

Лиля с хохотом обняла нас обоих. Так мы и входим в дом – в обнимку, скрывая за смехом неловкость и растерянность. Если это чувствую я, то каково на самом деле Герберту и Лиле? Они знают друг друга два века, всё это время прожили под одной крышей и понимают один другого с полуслова и даже без слов. Они гениально играют сцену весёлой встречи друзей, но я знаю, что Лиле плохо, и Герберт это понимает. Рыжая Молния взяла себя в руки, превратилась, по сути, в третье лицо в Грарге. С Анормом её всегда связывали тёплые отношения, он готов пылинки с неё сдувать и на руках носить. Вот только в сердце у Лили не второй верховный рыцарь Грарга, а молодой враг.