О чём молчал Будда - [54]

Я молчал — пусть выговорится. Разговор не под протокол, а пинать под зад — меня уже пинали, как свои, так и чужие. Одной оплеухой больше, одной меньше — спокойствие и хладнокровие. Будда был спокоен, только шепнул — терпи. Бог терпел и нам велел.

— Природу любим?

Он стоял и смотрел на картинку, что я прилепил на стену — место, куда выстрелил Тимур.

— Пейзажи успокаивают, — ответил я.

— И ночные прогулки по городу. Алиби, говоришь, проверим мы твое алиби, и оружие проверим.

— Простите, но мне действительно нужно идти.

— А что — хороший пейзаж. Купил или подарили?

— Из календаря вырезал. Год прошел, а календарь остался — не выбрасывать же.

Явно, он не знал, о чем еще спросить — все вопросы по делу были заданы. Тянул время на удачу, которая от него отвернулась. Вероятно, вскоре он и сам сообразил, бросил взгляд, полный презрения и вышел. Второй — за ним.

Я сел и закурил. В чем-то он прав. Главное, — не споткнуться на ровном месте. Они шерстят покойного Афтондила, ходят кругами и, как всегда, не успевают — плетутся в хвосте событий. Дима Скворцов уже неоднократно мозолил им глаза. И они не решили, как с ним поступить. Либо привлечь к сотрудничеству, либо повесить на него чьи-то грехи. Сегодняшний визит — лишнее тому подтверждение. И придумывать повод для визита нет необходимости — Афтондил ехал ко мне на встречу.

Позвонил Олег Николаевич — видно, нервничает.

— Десять минут, — извинился я, — вынужденная задержка. Коллеги бывшие зашли, как отказать?

— Я вас жду. Марку машины вы знаете.

— Хорошо, до встречи.

Не думаю, что меня пасут — в чем смысл? А вот за Олегом Николаевичем может запросто работать наружка. Кто скажет, какие за ним грехи?

* * *

Машину я не покупал никогда. Как-то не довелось, и вот он — шанс, почувствовать, что чувствуют миллионы счастливчиков. Покупка железного друга — событие. Никакой оговорки — кусок металла на четырех колесах. Именно таким было мое мнение, пока я не оказался за рулем желтого цыпленка — земля ему пухом. Новая машина не произвела должного впечатления — слишком она неказистая, хотя шарм присутствовал. Маленький, но гордый Купер, чья слава появилась за долго, чем я впервые его увидел. А дело было так.

Мы проводили совместное мероприятие с нашим Большим братом — сидели в засаде с парнями из федеральной службы. Они, как всегда, работали под прикрытием — большие мастера. Либо они пожарники, либо собирают мусор, латают дорогу или копают могилы. На сей раз ничего лучшего, как вырядиться в форму милиции, они не придумали. А для большей достоверности взяли нас — настоящих служителей правопорядка. Мы сидим, ждем сигнала и травим байки — кто во что горазд. Проезжает машинка — тот самый Мини Купер. Не серьезно, — говорит кто-то. Это же Запорожец. Какой еще Запорожец! — вспылил федерал и рассказывает нам занятную историю. Москва. Холодная война. Американское посольство. Парни из комитета на своем боевом посту отслеживают подозрительные перемещения дипломатов. Скромные на вид Волги с форсированными двигателями. За рулем — профессионалы, знающие каждый сантиметр родной столицы. И вдруг из ворот посольства вылетает какое-то недоразумение. Наши в погоню — приказ есть приказ. И что происходит? Недоразумение отрывается на прямой! Уходит со светофора, словно гоночный болид, ныряет в переулок и пропадает! Еще больше огорчило то, что за рулем сидела женщина. Скандал! Пузатые генералы смущенно отводят взгляд и в качестве оправдания несут какой-то лепет о секретном оружии. Гонки продолжались более месяца, и каждый раз наши парни лишь разводили руками. Недоразумением оказался обыкновенным серийным Купером. Вот тебе и Запорожец!

Я пробую залезть в салон малыша — получается. Олег Николаевич отслеживает мои реакции, изредка напоминая о достоинствах машины. Она начинает мне нравится — мы еще не подружились, однако взаимная симпатия уже возникла.

— Сколько? — спрашиваю я, лаская рычаг коробки передач.

— Двадцать три.

— Как двадцать три! Олег Николаевич, я что-то не понимаю! Где бумага о наших намерениях?

— Эксклюзив, — объясняет он. — Уникальная машина — рельефные пороги! Бампера с дополнительными решетками, колесо на семнадцать дюймов, весом менее десяти килограмм. Сто семьдесят лошадей. Стабилизация, контроль тяги, трэкшн-контроль. Это по-вашему дорого?

— Он не новая, — привел я достойный аргумент.

— Она на гарантии, — парировал он. — Джон Купер — легендарная личность, созданное им дитя приводит в трепет миллионы. Машина, которая не оставит вас равнодушным. Оглянитесь, каждый из проходивших мимо, бросил влюбленный взгляд. Дмитрий Анатольевич, ваша дама будет вам благодарна до смерти. Двадцать три — не цена.

— Девятнадцать.

— Двадцать два с половиной.

— Девятнадцать. У меня не останется денег на страховку!

— Двадцать одна и точка. Завтра ее не будет, — заверил Олег Николаевич.

— Афтондил Иосифович остался мне должен тысячу долларов. Моя последняя цена — двадцать и полный бак.

— Хорошо. Но при одном условии. Вы никому не скажете настоящую цену. Двадцать три — договорились?

— Последняя просьба.

— Слушаю, — насторожился Олег Николаевич.

— Я должен показать машину даме. Конечно, это подарок и дареному коню, как говорится… и тем не менее. Вы должны меня понять.