— Ой! — засмеялись мы с Люськой.
— Это ваши, — сказал пенсионер Каблуков. — А теперь, милые барышни, идите домой, вас там мамы ждут не дождутся. А товарищам в жэке передайте спасибо и скажите, что старику Каблукову ничего не надо, он всем доволен.
Во дворе мы встретили братьев Кармановых. Они тащили полную авоську картошки. Рядом шагал Петька.
— Куда вам столько картошки? — удивились мы.
— Это не нам, — сказали братья. — Это нашей подшефной, бабушке Митрофановой. Она из картошки оладьи печёт. Эх и вкусные!
— Подумаешь! — сказал Петька. — Мы с Николаевой Зоей Кузьминичной вместе суп ели! Я у неё кухню подмёл и гвоздь в ванной заколотил. Мы на гвоздь полотенце вешали.
— Дело какое — гвоздь! — закричали братья. — Мы у бабушки Митрофановой ковёр с балкона вытрясли. Вот такой, огромный!.. А вы, Синица с Косицей, чего у вашего дядьки сделали?
— Чего сделали, то и сделали, — нахмурилась Люська.
— Много будете знать, скоро состаритесь, — сказала я. — Пошли, Люсь, некогда нам на разговоры время тратить!
И мы пошли, держа в ладонях маленьких бумажных лягушек, и нам казалось, что снег под нашими ногами тихонько поквакивает.
— Нет, я так не согласна, — вдруг сказала Люська. — Все помогают, а мы что, рыжие, что ли?
— Да ведь он говорит, ему не надо ничего.
— Как так не надо? Всем надо, а ему не надо? Чудной какой-то!
— Он не чудной, — сказала я. — Не понимаешь ты. Он гордый, просить никого не любит.
— Тогда надо придумать что-то, на хитрость пойти. Ведь он нам даже лекарство не разрешил купить!
И тут я остановилась и хлопнула себя по лбу варежкой:
— Люська, а мы и без разрешения купим!
— Не дадут без рецептов…
— Да вот же наши рецепты! — замахала я в воздухе лягушкой, и мы помчались в аптеку.
В аптеке нам сказали, что лекарство будет готово через день, в три часа.
Через день, ровно в три, мы были в аптеке, а ещё через двадцать минут стояли возле двери пенсионера Каблукова.
— Звони ты, — сказала Люська. — Я боюсь.
— Трусиха!
Я храбро нажала на кнопку звонка. Честно говоря, я и сама немного трусила.
— Не открывает. Наверно, догадался, что это мы. А вдруг он снова рассердится? Может, убежать, пока не поздно?
— А мы лекарство ему отдадим и убежим.
Дзынь! — ещё раз звякнул звонок.
За дверью была тишина.
Может, он ушёл? Вдруг в аптеку?
Мы позвонили ещё и ещё, но дверь не открывалась. За нею слышалось тихое бормотание радио.
— Он радио слушает. Надо кулаком постучать.
Мы принялись колотить в дверь кулаками.
— Чего стучите? — открыла дверь соседка из другой квартиры. — Владимира Иваныча в больницу увезли. Мы ему ночью «неотложку» вызывали.
Лекарство выпало из Люськиных рук.
— А вы кто ему будете? — сказала соседка.
— Мы?.. Никто.
— Жалко. Я думала, родственники. В больницу надо съездить к старику, навестить.
— Мы съездим! — затрясла головой Люська. — Мы навестим!
— Обязательно съездим! А как же! Только скажите, пожалуйста, где эта больница?
— Не догадалась я спросить, — сказала соседка. — Вы уж разыщите как-нибудь…
— Бедный Владимир Иваныч! — сказала Люська. — Если бы мы сразу лекарство принесли, он бы, может, и в больницу не попал. Э-эх!
— И где мы эту больницу найдём? В Москве их знаешь сколько!
— Да его, наверно, на Малую Семёновскую повезли, там больница большая, пойдём туда?
— Поздно сегодня, нам уроки ещё делать. Давай завтра его навестим? И потом, в больницу обязательно надо передачу нести. Что-нибудь вкусненькое, кисель какой-нибудь, апельсины…
— Где же мы их возьмём? Давай лучше Владимиру Ивановичу пирог испечём!
— А ты умеешь?
— Я видела, как бабушка пекла.
…Через десять минут мы месили на кухне тесто.
— Дрожжи есть у вас? — спросила Люська.
— Нету.
— Тогда надо в пирог соду положить.
Я принесла из ванной коробку соды.
— Дурочка, это стиральная!
— А надо какую?
— Питьевую.
Я полезла в кухонный шкаф, вытащила оттуда небольшую розовую коробочку и высыпала её содержимое в тесто. Потом мы насыпали в тесто целый пакет сахарного песку, чтобы пирог вышел послаще, набухали туда побольше изюму и поставили пирог в духовку.
Через полчаса пирог был готов. Он был круглый, как колесо, и румяный, как солнце. Из него во все стороны торчали изюминки.
— Наверно, Владимиру Иванычу понравится, — сказала Люська.
— Ещё бы! — сказала я. — Он, как наш пирог попробует, сразу поправится!
На следующий день после школы мы отправились в больницу.
Кроме пирога, мы несли банку клюквенного киселя, который сварила Люськина бабушка.
А ещё мы взяли Урана. Владимир Иваныч сразу развеселится, когда увидит, как наш Уран служит на задних лапах!
Втроём мы вошли в приёмное отделение.
У окошка справочной стояла нарядная дама.
— Молодцы, девочки, какие! — заулыбалась дама. — Мамочку пришли проведать?
— Нет, не мамочку…
— А кого же? Тётю?
— Ну почему тётю? Мы дядю пришли проведать. Вернее, дедушку.
— Кого?!
Дама подняла брови и вдруг звонко расхохоталась:
— Ну и шутницы! Ох и насмешили!.. А ну, скажите честно, кого вы хотите — братика или сестрёнку?
Мы переглянулись. Должно быть, у этой дамы в голове не всё в порядке.
Потом мы сунули головы в справочную:
— Скажите, пожалуйста, товарищ Каблуков в какой палате лежит?
