О библиотеках - [7]

Посвящаю тебе, сиятельнейший князь, вечно твой Ю. Липсий, из Лования, [за] XII [дней до] Кал[енд] июл[я]^{14},

Лета Господня 1602.

К читателю

Ты держишь в руках краткое исследование О БИБЛИОТЕКАХ, то есть — о книгах. Есть ли что-либо более достойное для нас, тех, кто с книгами постоянно общается? Но эта книга до сих пор оставалась бы οὐδʼὄναρ [мечтой], если бы меня не вдохновило покровительство благородного князя, коему я сей труд посвятил. Я полагаю, что также и сам этот труд, приведенными в нем столь благими и возвышенными примерами, станет вдохновлять и укреплять начинания всех благородных людей. Ведь сколь немногие посвящают себя такому великому делу? Ведь кажется, что все помыслы ныне обращены к прежним, низменным и темным делам? Сколькие также, пренебрегая учениями древними, истинными, создают сегодня как будто бы новые? О них ты мог бы высказаться так:

Вместо широкой дороги выбираешь извилистую тропинку^{15}.

Пусть они прозреют. Мы же придерживаемся мудрости древних. И для общей пользы (как я надеюсь) мы ее раскрываем, упорядочиваем, освещаем. Будь же благосклонен, великодушный читатель.

Глава I Что такое библиотека или либрария? Библиотеки, имевшиеся у древних царей, включая тех, которые правили в Египте

Слово библиотека имеет три значения: «место, полки, книги». Греческое наименование стали использовать римляне, и хотя они также говорили «либрария», однако под этим словом более подразумевали лавку, в которой книги выставлялись на продажу. Но происхождение библиотек весьма древнее, и, если я не ошибаюсь, они появились вместе с самими книгами. Ибо как только родилось желание знать и постигать, тут же появилось желание писать, и оно не принесло бы плодов, если бы книги не стали храниться и выставляться для пользования современникам и потомкам. Вначале было это заботой частной, и каждый собирал книги сам себе и своим близким. Позже приняли это на себя цари и властители, не только ради пользы, но из честолюбия и стремления к показному блеску. Поистине, они собрали великое множество книг, что едва ли было возможно для человека простого или даже состоятельного. Тогда переписывание книг было делом трудным и долговременным, до тех пор, пока книгопечатание его не сократило. Из первых царей, о которых осталась память, занимался им Осимандуй^{16}, царствовавший в Египте. В числе других своих выдающихся деяний, «он создал Священную Библиотеку», как сказано у Диодора^{17}, «над входом в которую повелел начертать: ЦЕЛИТЕЛЬНИЦА ДУШИ» (Кн. I)^{18}. И хотя он был очень древним царем, но, без всякого сомнения, продолжает оставаться в этом деле примером для подражания. И всегда после него в Египте сохранялись какие-либо библиотеки, преимущественно в храмах, на попечении жрецов. Хорошее подтверждение этому мы находим из жизнеописания Гомера (Евстаф. Предисл. к Одисс.)^{19}, которого, когда он прибыл в Египет, некий житель Навкратиды^{20} обвинил в плагиате, что, мол, он из египетских книг заимствовал «женские фантазии», которые описал в «Илиаде» и «Одиссее», и книги эти «хранились в Мемфисе»^{21}, «в храме Вулкана»^{22}. Стало быть, Гомер их посмотрел, приписал себе и издал. Я полагаю, что это измышления о благородном муже, однако они подтверждают все вышесказанное.

Глава II Александрийская Библиотека, чей первый основатель — знаменитый Филадельф. Многообразие и многочисленность ее книг. Сожжение и последующее восстановление

Но то, что оставалось до тех пор сокрыто, явлено было в ярчайшем сиянии и славе царя Птолемея Филадельфа^{23}. Он был сыном Птолемея Лага^{24}, правивший в роду царей Египта под этим именем вторым; попечитель искусств и талантов, и я бы добавил — книг. Итак, он создал знаменитую Александрийскую Библиотеку, воодушевленный поучением и примером Аристотеля^{25}, вернее его книжными собраниями. Ведь Аристотель, как я расскажу позже, собрал библиотеку, отличавшуюся изобилием книг и весьма уважаемую. О ней читаем у Страбона: «Аристотель первым начал собирать книги и научил египетских царей составлять библиотеку» (Кн. I)^{26}. Читать это, однако, следует нам настороженно, и в своем истолковании. Ведь ясно, что он не был первым, поскольку жил веком раньше, и конечно, он мог научить Филадельфа, как я отметил, только своим примером. Возможно, истинно то, что написано Афинеем: «Книги Аристотеля, которые сохранил Теофраст^{27}, а затем Нелей^{28}, купил у последнего Птолемей, и вместе с теми, что он скупил в Афинах и на Родосе, распорядился доставить в прекрасную Александрию» (Кн. I)^{29}. Хотя другие с ним не согласны, о чем я тоже, в соответствующем месте, скажу. Но Библиотеку, стало быть, он обустроил, приобретя все книги на свете, в том числе и священные, доставленные, по его требованию, из Иудеи^{30}. Ведь когда слуха его достигла молва об иудейской мудрости, он направил в Иудею послов, что востребовали доставить ему книги, и одновременно созвал достойных людей, кои могли бы их хорошо на греческий язык перевести, дабы были они во всеобщем пользовании. Этот перевод называют Септуагинтой^{31}, по числу, разумеется, тех, кто исполнял работу. Произошло это на XVII году его царствования, как передает Эпифаний (О весах и мерах)