Ньювейв - [63]

В середине восьмидесятых в Москве было полно подпольных групп, как выяснилось. Кто-то уже активно выступал, у кого-то были записи. Со многими из них мы познакомились только в 1985-м году, на прослушиваниях свежеоткрывшейся Рок-Лаборатории. Там мы услышали «Звуки My», «Николай Коперник». При том, что питерская рок-сцена была нам известна куда больше и подробнее. Иван часто ездил в Питер (он там учился в аспирантуре) и даже возил туда наш радиофейк. Ставил его в компании Курехина и других музыкантов, однако смущался отвечать на серьезные вопросы по поводу записи, инструментария и т. д. понимая, что все это просто прикол. Ваня любил пошутить… Но на самом деле, отчасти благодаря тем же «Новинкам Сезона» у нас стал вырабатываться свой стиль, методология, способы записи материала в различных условиях.

Состав «Ночного Проспекта» постепенно расширялся – мы привлекли к записи и концертам Наташу Боржомову (Агапову), записывались и с Жанной Агузаровой, которая тогда называла себя Ивонной Андерс. С Наташей в свое время познакомились случайно, совместно справляли у нее дома Новый Год. Я, честно говоря, не помню, как мы к ней попали; она тогда подружилась с нашим басистом Сергеем Кудрявцевым, который, к сожалению, в начале двутысячных погиб в автомобильной катастрофе. Наташа была веселой и стильной девушкой, которая одарила Москву песней «Ох, если бы я умерла, когда я маленькой была». Песня мгновенно стал хитом. Наташа была с нами в 1985-86-х годах (альбомы «Незнакомые лица», «Гуманитарная жизнь»), записала несколько отличных песен: «Мини бар», «Сонечка», «Петя любит рок» и другие. Однако песни в исполнении Жанны («Неудачники» и «Проблемы») стали более известны, что вполне естественно… Году в 83-м у нас появился свой менеджемент, Наташа Комарова (Комета) и Володя Марочкин, который был еще и профессиональным фотографом. Они вскоре начали заниматься самиздатом, делали журнал, снимали слайд-фильмы. Помогали нам с организацией записей, концертов…

В 1987-м году мы плавно перешли к записи концептуально-экспериментальных альбомов. Первым стал «Демократия и дисциплина». От первой до последней ноты он импровизационный, записанный с первого дубля (в стиле «Новинок Сезона»). Получилось так, что вместе с «Николаем Коперником» мы писались в домашней студии у Игоря Васильева, в районе метро «Коломенская». Тогда они записывали альбом «Родина». Делили время, аппаратуру и инструменты… Клавишник «НК» Игорь Лень, который одно время работал у Эдуарда Артемьева, принес с собой драм-машинку «Оберхайм», довольно редкий инструмент. Тогда все использовали «Ямахи», которые нам лично уже надоели. И тут новый агрегат, интересная машинка. Мы с Ваней, не долго думая, пока ребята писали гитары, голос, просто забили ритмами целую катушку. От балды, как говорится, настучали нечто спонтанное… в результате записали целый пласт ритмики. Через неделю примерно получили от Игоря четырехканальный магнитофон «Sony» и начали поверх что-то наигрывать, уже у Вани дома. Ваня играл басовые секвенции, я импровизировал на гитаре. В результате выстроился довольно мрачный саунд, на который были положены тексты, примерно таким же путем, спонтанно. Потом мы все свели и получился альбом, один из лучших в нашей дискографии. Его с интересом воспринимали на Западе в последствии. Название «Демократия и Дисциплина» предложил Ваня, я не стал возражать, ибо оно было звучное, как из программы «Международная панорама». Конечно, вскоре нас стали обвинять в фашизме. Это было целое поветрие тогда, коснувшееся многих групп еще в начале восьмидесятых. Тот же «Центр», например. Официоз в то время боялся строгой, аскетичной эстетики. Длинноволосые люди им были более понятны в какой-то степени…

М. Б. Да, кстати, про Нового Романтика. Это из-за него начались инсинуации с фашизмом у вас?

А. Б. Как раз Наташа «Комета» нас с ним и познакомила. Андрей Киселев был другом Кости Кинчева, оба москвичи. Первый альбом «Ночного Проспекта» был записан именно с Андреем, который назвал себя «Новым Романтиком». Наташа была фанатом Кости, особенно в начале его карьеры, когда вышел альбом Доктор Кинчев и группа «Стиль». Мы как-то вместе с ними выступали в том же ДАСе, где все закончилось крупным скандалом… Было это в 85-м году, на Пасху. По сути, это был первый концерт «Ночного Проспекта». Тогда же выступили «Кабинет», «Фаня» с одной или двумя песнями, а потом «Алиса» в экспериментальном составе: кроме Славы Задерия и Кинчева играл еще гитарист «Секрета» Заблудовский и еще какие-то ребята. Чуваки вышли размалеванные, почти как Kiss. Кинчев произнес «Христос воскрес» и они втопили как могли… Потом начался шухер в лице местного оперотряда. Люди выпрыгивали в окна (это был первый этаж), разбегались по комнатам общежития. Оперотряд имел ярко выраженный кавказский колорит и это создавало дополнительный стрем. Почему-то кавказцы любили участвовать в общественной деятельности, хотя не все, конечно. Все разбежались; питерцы заперлись в какой-то комнате, там и отсиделись. Мы с Ваней спокойно прошли через проходную, а наш барабанщик Сергей Павлов вышел через окно. Договорились, что если повяжут, то мы не группа и друг друга не знаем. В общем, все разошлись и пострадавших, вроде, не было. Ну, а вскоре появился Киселев, он же Романтик. Многие концерты того времени, особенно с Романтиком, заканчивались микроскандалами, иногда серьезным вязаловом, обвинениями в «фашизме», в идеологических диверсиях и т. д… и так продолжалось до 87-го года примерно. С Кинчевым мы тоже хотели записать совместный альбом, он даже напел какие-то песни под акустику. Но получилось так, что они с Ваней выдули у меня дома гигантское количество самодельного вина, и на этом все закончилось. А вино было из черноплодки, тоже экспериментальное: единственный подобный эксперимент моего тестя, Виктора Ивановича.