Ньювейв - [101]
Будучи школьниками, мы ходили по музеям и, как многие жители города, мечтали об отдельных квартирах с горячей водой и ванной – тогда это казалось почти что сказкой. Моя семья получила новую квартиру в районе строящемся на месте бывшего Комендантского аэродрома, построенном еще в 1914-м году. Там были памятные места о разбившихся летчиках, а неподалеку было и место последней дуэли Пушкина…
Тогда еще, в 74-м, рядом с новыми домами стояли огромные деревянные ангары, где лежали фюзеляжи самолетов и вертолетов. Пропитанные керосином и маслами, эти заброшенные ангары потом горели очень зрелищно! В то время– это была окраина города и в Центр шел единственный маршрут всегда переполненного автобуса. Где-то сорок минут тратилось до ближайшего метро. Тогда казалось, что мы очень далеко живем и оторваны от центра. А теперь – это большой район в миллион жителей, всего четыре станции на метро– и ты уже на Невском. Ну или пятнадцать-двадцать минут езды на машине…
Все-таки я испытал культурный шок, переехав на новое место: кругом почти пустыня, бетонная школа, новые люди, запах цемента и пыли. Сюда переезжали жители Петроградского и Василеостровского районов. Некоторых я знал, но подружился с Игорем Веричевым, с Петроградской. Да, жили мы в одном многоэтажном доме, сидели за одной партой и потом дружили семьями. Родители нас очень любили, тратились на нас, покупая нам магнитофоны, стереопроигрователи. Мы увлеченно записывали на бобины западную музыку, расспрашивали у друзей, что у кого есть, обменивались пластами и пленками…Параллельно зачитывались советской и зарубежной фантастикой – той, что издавалась тогда в СССР. Мы и подружились на почве научной фантастики, цитируя друг другу то, что читали.
В конце семидесятых было очень модно ходить в джинсах; ну, а обладание японским магнитофоном или видео было сродни чуду. В поисках новой музыки, книг и модных вещей, мы знакомились с интересными людьми, чаще старше нас, начинали набираться опыта у них – и школа интересовала нас все меньше и меньше. После школы мы и вовсе забили на советскую карьеру… эпоха «Застоя» сказалась. В армию мы тоже не стремились, но пришлось «отмазаться через дурку», ведь тогда многие наши товарищи после школы прямиком шли на войну, в Афганистан… Нашему району особенно «повезло»: большинство выпускников из школ и училищ попали в этот ад, в этот разгар войны; и те, кто вернулись домой, ветераны-афганцы, стали другими людьми: брошенные на произвол судьбы, обозленные на всех, в девяностые приберут под свой жесткий контроль весь район. Контроль такой существует и ныне, но теперь в этом есть уже преимущества: есть чистота и порядок, есть хозяин у района.
Молодежь тогда слушала в основном Deep Purple, Nazareth, Led Zeppelin и прочее. Английская рок-музыка преобладала, некоторые даже напевали заученные песни под гитару и бухали… бухали… Я имею в виду своих одноклассников; а массы – те слушали в основном Высоцкого. Наши вкусы отличались. Мы с Игорем искали оригинальную музыку, самую современную в технике записи, качественную! Году в 78-м нам попались две пластинки – Kraftwerk «The Man Machine» и Cerrone с их «Supernature». Еще были Georgio Moroder и Donna Summer… Вот это была наша музыка: электроника, диско! Музыку на заказ привозили моряки из загранплавания; к ним мы обращались тоже и даже сами мечтали ходить в «загранку» и покупать там диски. Не моряками, конечно, а поварами…
Собрав модную танцевальную музыку, мы были окружены вниманием лучших девчонок нашего класса и домашними вечеринками. Танцевали, веселились… Может быть, мы рано начали, но преимущество ди-джея с модной «ньювейверской» музыкой было неоспоримо, особенно в эпоху Рока!
М. Б. Олимпийский период как-то коснулся вас напрямую?
В. А. Нет, спортсменами мы не были, но пошли учиться в специально построенное для Олимпиады училище в Сестрорецке по специальности «повара международной кухни», давней нашей идее– это чтоб потом на корабль в загранку. Практика по кулинарии началась сразу, в только что построенной к Олимпиаде гостинице «Прибалтийская». Шведы построили её на месте той свалки, что так впечатляла меня в детстве на «ваське». Жаль, что этот счастливый момент был недолгим, и после Олимпиады нам предложили работать в обычных городских ресторанах; после шведской кухни это уже было нечто запредельное для нас и мы бежали от этого без оглядки…
Родители переживали, что мы бросили такую профессию – ведь быть поваром в советском ресторане тогда означало иметь почти все, а в стране уже наступал период дефицита и на продовольствие… Ах, родители прощали нам все и разрешали нам жить, как мы хотели… Да, голодными мы не были и меня это, конечно, вредно расслабляло.
Конец семидесятых, хиппи в Питере были ещё в своем апогее. Нам повезло, что мы чуть-чуть застали этот период и знали героев хиппи: Гена Зайцев, Жора Ордановский, лидер группы «Россияне». И у меня тоже были длинные волосы, да и под влиянием моды мы слушали хипповскую музыку: Genesis, Yes и прочий депрессняк…
Местом хипповской тусовки был знаменитый «Сайгон» – это кафе на углу Невского и Литейного, вот жаль что он не сохранился, все-таки уничтожили память и историю города об этом рок-периоде. А в восьмидесятые ворвался «New Wave» и хиппи будут отдыхать по полной. Мы коротко подстриглись и стали общаться со стилягами – «Тедди бойс» и компанией Антона Тедди. Обладая коллекцией классной музыки, мы стали желаемыми гостями у всех новых знакомых; хорошо было послушать чей-то диск или альбом, попить чайку, обменяться новостями. Особенно нам интересно было попасть в мастерские к художникам: там привлекло многое, особенно нестандартный стиль жизни художников и большие помещения, особенно в центре города на мансардах, где можно было тусоваться круглосуточно, что мы позже и делали.
Юбилею перестройки в СССР посвящается.Этот уникальный сборник включает более 1000 фотографий из личных архивов участников молодёжных субкультурных движений 1980-х годов. Когда советское общество всерьёз столкнулось с феноменом открытого молодёжного протеста против идеологического и культурного застоя, с одной стороны, и гонениями на «несоветский образ жизни» – с другой. В условиях, когда от зашедшего в тупик и запутавшегося в противоречиях советского социума остались в реальности одни только лозунги, панки, рокеры, ньювейверы и другие тогдашние «маргиналы» сами стали новой идеологией и культурной ориентацией.
Заключительная часть субкультурной саги «Хулиганы-80» посвящена творческому этажу андеграунда в период, когда в восьмидесятые годы после ослабления цензуры, на сцены и в выставочные залы расползающейся по швам советской империи хлынул поток оголтелой самодеятельности. Это истории о том, как после прорыва на официальную сцену, все кто оказался на ней неофициально, пытались найти свое место в канве процесса, обозначенного руководством страны как Перестройка, Гласность и Ускорение.
Юбилею перестройки в СССР посвящается.Еще одна часть мультимедийного фотоиздания «Хулиганы-80» в формате I-book посвященная феномену альтернативной моды в период перестройки и первой половине 90-х.Дикорастущая и не укрощенная неофициальная мода, балансируя на грани перформанса и дизайнерского шоу, появилась внезапно как химическая реакция между различными творческими группами андерграунда. Новые модельеры молниеносно отвоевали собственное пространство на рок-сцене, в сквотах и на официальных подиумах.С началом Перестройки отношение к представителям субкультур постепенно менялось – от откровенно негативного к ироничному и заинтересованному.
В брошюре представлены ответы на вопросы, наиболее часто задаваемые советскими и иностранными журналистами при посещении созданной вокруг Чернобыльской АЭС 30-километровой зоны, а также по «прямому проводу», установленному в Отделе информации и международных связей ПО «Комбинат» в г. Чернобыле.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Знатокам и любителям, по-старинному говоря, ревнителям истории отечественных специальных служб предлагается совсем необычная книга. Здесь, под одной обложкой объединены труды трех российских авторов, относящиеся к начальному этапу развития отечественной мысли в области разведки и контрразведки.
В своей книге Алла Валько рассказывает о путешествиях по Украине и размышляет о событиях в ней в 2014–2015 годах. В первой части книги автор вспоминает о потрясающем пребывании в Закарпатье в 2010–2011 годы, во второй делится с читателями размышлениями по поводу присоединения Крыма и военных действий на Юго-Востоке, в третьей рассказывает о своём увлекательном путешествии по четырём областям, связанным с именами дорогих ей людей, в четвёртой пишет о деятельности Бориса Немцова в последние два года его жизни в связи с ситуацией в братской стране, в пятой на основе открытых публикаций подводит некоторые итоги прошедших четырёх лет.
В книге рассказывается о деятельности органов госбезопасности Магаданской области по борьбе с хищением золота. Вторая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны, в том числе фронтовым страницам истории органов безопасности страны.
Предлагаемая вниманию советского читателя брошюра известного американского историка и публициста Герберта Аптекера, вышедшая в свет в Нью-Йорке в 1954 году, посвящена разоблачению тех представителей американской реакционной историографии, которые выступают под эгидой «Общества истории бизнеса», ведущего атаку на историческую науку с позиций «большого бизнеса», то есть монополистического капитала. В своем боевом разоблачительном памфлете, который издается на русском языке с незначительными сокращениями, Аптекер показывает, как монополии и их историки-«лауреаты» пытаются перекроить историю на свой лад.