Нюргун Боотур Стремительный - [38]

Препятствий не будет тебе,

Пусть на обратном пути

Помех не будет тебе!

Пусть богиня Айыысыт

Везде охраняет тебя,

Пусть богиня Иэйэхсит

Громко прославляет тебя! —

Когда Аан Алахчын

Звучно произнесла

Напутственное благословенье свое,

Богатырь Юрюнг Уолан

Перед ней на колени пал,

У корней священного древа он

Поклонился трижды ей до земли.

Тут Аан Алахчын Хотун,

Драгоценную одежду свою приоткрыв,

Руками обеими обхватив

Похожую на кумысный бурдюк

Огромную левую грудь,

В которой кипел божественный сок,

Небесная благодать,

Влага, дарящая силу и жизнь,

Протянула ко́ рту богатыря

Большой золотой сосок.

Принялся он жадно пить и глотать

Белый божественный сок;

Так он жадно, с такою силой глотал,

Что побледнела Аан Алахчын,

Лицом побелела, как серебро;

Кровь отхлынула от ее ланит;

Оттолкнула она его,

Упершись рукою в лоб.

Отшатнулся Юрюнг Уолан

От сильного толчка,

Опомнился,

Вспомнил, что надо спешить,

Встал, осмотрелся он —

Священное древо Аар-Лууп

Стояло, как прежде, пред ним;

Тихо покачивались в высоте

Могучие ветви его,

Утренний луч играл

На серебряной широкой листве,

Шелестела, шумела без ветра она...

Дух могучий,

Хозяйка средней земли,

Защитница заповедной страны,

Аан Алахчын Хотун

Невидима стала ему;

Так и не понял он —

Наяву ли явилась она

Иль приснилась ему во сне?

К белому коню своему

Подошел он,

Прянул в седло

И поскакал, полетел,

Только ветер в ушах засвистел,

Только грянуло восемь громов,

Только девять вихрей взвилось,

Да ветвистые молнии, трепеща,

Брызнули из-под конских копыт.

На прощанье решил богатырь

Свой обширный алас обежать,

Всю объехать долину Кыладыкы

На крылатом своем коне...

* * *

Проскакав по равнине степной —

С песками, взлетающими на ветру,

С облаками, рдеющими под зарей,

С холмами, синеющими вдали,

С горами, обступающими кругозор,

С травяными лугами в цвету,

Чей беспределен простор,

Юрюнг Уолан-удалец,

Скачущий на Белом коне

Выше изгороди столбовой,

К дому приблизился своему,

Где ждали брат и сестра.

Трижды приподнял он

Трехслойный серебряный шлем

И, слегка придержав коня,

Заговорил, запел...

ЮРЮНГ УОЛАН

Кэр-буу! Кэр-буу![155]

Крепкий силою богатырь,

Посланный охранять

Добросердечных людей

Солнечного улуса айыы

С поводьями за спиной,

Предназначенный могучей судьбой

Защитить племена

Уранхай-саха

С чембуром солнечным на хребте,

С чуткой жалостливой душой,

Ты — скачущий на Вороном коне,

Стоя рожденном

На грани небес,

Стремительный Нюргун Боотур,

Старший брат мой родной!

Коль удача мне суждена —

Я через три года вернусь;

Если ж под ударом врагов

Спотыкаться начну,

Хвататься пойду

За дерево, за траву

И, поверженный,

Ничком упаду,

Поспешай тогда,

Выручай меня!

Грозно с высоты прилети

Трехгранною острогой,

Из-под земли взлети

Шестигранною острогой!

Трижды мне выпал

Жребий дурной...

Видно, сам указал

Одун Хаан —

Трижды мне умереть

И трижды ожить,

Прежде чем совершенным

Воином стать...

Да исполнится

Веленье судьбы!

Жребий брошен,

Мне отступленья нет...

Я пущу стрелу

В широкий торец

Матицы головной

Нашего серебряного жилья.

Если буду я жив, невредим,

То спустя девяносто дней

Пущенная мною стрела,

Торчащая в матице головной,

Пухом серебряным обрастет,

Каплями жира капать начнет.

Если я за этот срок пропаду,

Если вниз лицом упаду,

То спустя девяносто дней

Пересохнет моя стрела,

Переломится в середине своей,

Капли крови

Закапают с нее...

И тогда ищите меня

По моим остывшим следам,

Помогите мне, отыщите меня

По моим горячим следам.

Желтогрудая синица моя,

Жаворонок золотой

Жаркого летнего дня,

Айталыын Куо, сестрица моя,

Красавица с восьмисаженной косой!

Спокойно живи,

Тревоги не знай,

Сердце не сокрушай!

Если даже сверху буря дохнет,

Если стужей снизу пахнет,

Защита надежная у тебя —

Старший брат Нюргун Боотур.

Прощайте на долгие годы теперь,

Не забывайте меня! —

Брату старшему и сестре

Поклонился трижды Юрюнг Уолан,

Поднял проворно

Упругий лук,

Чья основа — железной березы ядро

Из страны Кимээн-Имээн[156],

Обмотанная берестой тугой

Из страны Томоон-Имээн[157],

Лук, чьи тугие рога

Склеены из роговых пластин

Кровью пестрых железных рыб,

Обтянуты жильной струной

Из львиного живота;

Медью этот лук оковал

Грозный кузнец Таканаан,

Выточил крутые рога

Оружейник небес

Аалыс Луо,

Жильную скручивал тетиву

Сильный Кэнэгэ.

Лучшую из колчана стрелу

Достал Юрюнг Уолан,

Прицелился на скаку,

Стрелу с тетивы пустил.

Упругая черная тетива

Щелкнула, будто гром прогремел;

Молнией полетела стрела,

Рассекая воздух, гудя,

Опереньем грозным свистя,

Ударила, как небесный орел,

И впилась торчком

В широкий торец

Кровельной матицы головной.

Ускакал Юрюнг Уолан,

Расстался с домом родным,

Растаяла пыль на следу́.

Срок миновал —

Ни велик, ни мал.

С западной стороны

Внезапно ветер подул,

Тучи нагнал,

Завыл, засвистел,

Заклубил летящий песок...

С дикой северной стороны,

С великого перевала Куктуй

Леденящий, буйный вихрь налетел,

Буря черная поднялась,

Снеговая забушевала пурга...

Как взывающий к небу великий шаман,

Камлающий десять суток подряд,

В непрерывном круженьи своем

Длинные волосы разметав,

Яростно в бубен стуча,

Под бурей качался лес,

Ломающимися деревами треща...

Срывались обвалы в горах,

Содрогалась, гудела земля.

Силлиэмэ — долина ветров[158]

Не помнила бури такой.

Ураган налетал,

Могущий сорвать

Голову с дюжих плеч

Болдонгоя — могучего колдуна