Нужно просто остаться в живых - [52]

— Да вы что, я знаю, многие люди не умеют писать, ничего, Влад, научишься еще, — попытался утешить он меня.

— Да умею я! — блин, нервы ни к черту. — Да я просто не хочу чернилами замарать грамоты.

— Да, попробуйте тогда этим поставить роспись, — протянул он мне с невозмутимым видом футляр. Я открыл его, а там находилась перьевая ручка. Ничего себе.

— О, другое дело, — вмиг повеселел я. Ничего выдумывать не стал, расписался своей обычной росписью. Пускай гадают, что за закорючки. Аккуратно положил ручку в футляр и протянул гному. — Спасибо, мастер Ториус. Скажите, а где можно такое же чудо приобрести.

— Как где, у нас за таверной магазин с нашими достижениями. Можете смело заходить, — в этот момент в дверь вошли какие — то седые гномы, от чего мастер Ториус изменился в лице и, попросив прощения, пошел к ним, приветствуя, призывая куда — то за бар, туда, где были бани.

— Ну и мы пошли, нечего рассиживаться.

Прекрасное место подумал я, когда выходил на улицу, мы еще вернемся.

Самое важное было прийти в соответствующем виде, поэтому пошли к портному. Маленькому лысоватому мужчине лет сорока. У него была действительно большая мастерская. Такая же, как и таверна гномов по размерам.

Первый этаж составляли манекены с различной одеждой: мужская, женская, для балов, для боя, также поддоспешники, отдельно секция с обувью. Я выбрал парадный костюм, который был подписан как форма Панора. Удивительно, но там были первые штаны с ширинкой, которые я увидел в этом мире, и гимнастерка, так напоминавшая ту, что носили в Великую Отечественную. Сверху застегивалась на пуговицы, материал то ли шелк, то ли бархат, я не знаю. Ткань мягкая и красивая, на плечах вышиты узоры, плюс на груди были два кармана. Также выбрал мягкие полусапожки. Все черного цвета.

Смотрясь в небольшое зеркало, кстати, первое мною увиденное в этом мире, я увидел молодого уверенного в себе человека со злым взглядом. Да, я сам себе понравился. Только чего — то не хватало. Подшивы! Точно! Аккуратная белая окантовка была бы, пожалуй, еще лучшим дополнением.

— О, молодой человек, вас не узнать даже! — воскликнул портной, выбегая ко мне. — Знаете? — походив вокруг и посмотрев на меня, он сказал. — Как на вас шилось, даже убирать ничего не надо. Это новая модель, сшита буквально неделю назад, как вам, сэр Генри? Это взорвет нашу элиту. Вот, возьмите к ней еще ремень, — продергивая ремень в шлейки, я думал, как странно, что тут и шлейки есть для ремня, ни у кого раньше не видел. И по фигуре подошло. И бляха без вычурностей, как я люблю, простая, квадратная, плоская.

— Знаете, что? Я вам покажу, — портной бегал, как будто его наскипидарили, — я вам покажу, что послужило началом этому костюму, и достал сверток из — под стола. — Представьте, мне перед самой осадой города принесли. За огромные деньги купил. Привезли незнамо откуда. Когда он раскрыл сверток, у меня даже перед глазами помутилось. Там лежал моя дембельская форма. Я ее узнаю где угодно и в каком угодно состоянии, сам шил, не покладая рук. И можно было бы вежливо спросить, но меня переклинило, я схватил портного за воротник и развернул к себе.

— Где взял, урод! Колись, кто принес! — я не замечал, что кричу на русском. Спас портного сэр Гэнри. Повиснув на руке и дав под дых. Когда я его отпустил, из подсобки выбежало трое крепких мужиков с мечами наголо.

— Ты что творишь, — прорычал мне прямо в ухо рыцарь, что немного отрезвило меня.

— Это! — указал я на форму. — Мое! Форму украли, — притянул я к себе камуфляж. — Где берцы? Где берцы! Бл..! — я опять перешел на русский. То, что казалось мне давно потерянным, оказалось, совсем рядом. Напомнило мать, отца, сестренок. Друзей. Сердце защемило, глаза защипало.

— Уйми его, рыцарь, или я ему язык вырву! — подбежал один из охраны. Не стоило ему это говорить, да и подходить, когда сэр Генри меня отпустил, ему точно не стоило. Боковой в челюсть, мой самый сильный удар, доказал ему это. Другие охранники стояли около портного по бокам, тот все еще смотрел вокруг шальным взглядом, видимо не часто его хватал за шкирку. На того что слева бросился я, ему хватило пары ударов.

Правого взял Лекс, появившись сбоку и вырубив. По крайней мере, когда я повернулся охранник уже лежал без чувств. Правда, затрещина от рыцаря заставила мое сознание помутиться.

— Я спокоен! — поднял вверх руки с раскрытыми ладонями, чтобы не получить еще раз в пачку.

— Тогда объясни, что ты тут устроил! — вид рыцаря не оставлял сомнений, если причина будет не так важна, он меня просто удавит.

— Я не крестьянин и не знаю, как очутился в закупах! Последнее, что на мне было — эта форма, — показал я на стол, — и берцы. Где берцы?!

— Вы меня убьете? — прошептал портной. — Генри, ты же знаешь мою семью!

— Бонг, никто не собирается тебя убивать! Ты сдурел! Так, выйди отсюда! — крикнул на меня рыцарь. И я вышел на улицу. Нужно было продышаться. Сердце бухало в груди, тело потряхивало то ли от адреналина, то ли от эмоций. Я оперся о каменную стену плечом и прикрыл глаза. Теплота стены, за день нагретой на солнце, мерный шум улицы потихоньку успокаивали меня. Никто не обращал на меня внимания, все занимались своим делами. Спешащие куда — то служанки с большими корзинами. Мерно бредущие куда — то дамочки с веерами, было видно, что палящее солнце доставляет им неудобство. Могли бы зонт взять, а, да, у них — то и зонтов еще нет. Понятно, средневековье. Потом мысли опять прыгнули на портного. Видно же, хороший мирный человек и мастер к тому же знатный, а я так на него набросился. Нужно быть сдержанней. Однозначно. Из — за таких неловкостей нам становится стыдно настолько, что даже и рассказывать про такое никому не захочется. Долго заниматься самобичеванием мне никто не дал. Дверь открылась, и Лекс позвал меня внутрь, в глазах его была тревога.