Нужная вещь - [96]

Конечно, тренировочный режим создавал определенный заслон для Джона, а ему, как и его жене, в самом деле не нужен был интерес общественности. В их доме в Арлингтоне, в Вирджинии, Энни выдержала настоящий натиск, от которого практически никак не могла защититься. Сначала полет Джона был запланирован на 20 декабря 1961 года, но из-за плохой погоды на Мысе его отложили. 27 января Гленна поместили в капсулу еще до рассвета. Энни пребывала в каком-то оцепенении, но не потому что боялась за жизнь Джона. К такому Энни было не привыкать, ведь она жена пилота. Джон воевал в Тихом океане во время Второй мировой войны, а затем и в Корее. Там его семь раз сбивали зенитные установки. А в Пакс-Ривер Энни перенесла почти все, что полагается жене летчика, за исключением визита Друга вдов и сирот. Но одного она никогда не делала. Ей ни разу не приходилось после очередного полета Джона что-то рассказывать телевидению. Она знала, что ее это ждет, и заранее ужасалась. Вместе с ней дома находились несколько жен астронавтов, и она попросила их принести каких-нибудь транквилизаторов. Во время полета Джона они были ей не нужны. Нет, она собиралась принять их перед тем, как выйти из дома и столкнуться с телевизионщиками. На нее, с ее ужасным заиканием, будут теперь смотреть по телевизору миллионы, сотни людей или пусть даже пять человек. Ей приходилось раньше давать интервью вместе с Джоном, и Джон всегда знал, как надо себя вести. У нее было наготове несколько слов и фраз, которые она произносила с легкостью: «конечно», «несомненно», «вовсе нет», «хорошо», «надеюсь, нет», «правильно», «я так не думаю», «прекрасно, благодарю вас» и так далее. Вопросы телерепортеров обычно были такими бесхитростными, что ей вполне хватало восьми фраз, а также «да» и «нет». А если возникали какие-нибудь трудности, ей на помощь всегда приходил Джон или кто-нибудь из детей. Они были превосходной командой. Но сегодня ей предстояло исполнять соло.

Энни чувствовала, как надвигается катастрофа. Она включала телевизор и по любому каналу видела женщину с черным эбонитовым микрофоном, которая говорила примерно следующее:

— В этом опрятном, скромном пригородном доме находится Эйни Гленн, жена астронавта Джона Гленна. Сейчас, в этот напряженный момент, она разделяет со всем миром беспокойство и гордость. Но есть вещь, которая подготовила Энни Гленн к этому испытанию и которая будет поддерживать ее. Это ее вера в способности мужа, ее вера в опыт и самоотверженность тысяч инженеров и других сотрудников, которые разрабатывали систему управления… ее вера во Всемогущего Бога…

На экране вы постоянно видели какую-нибудь тележурналистку с микрофоном, стоявшую перед домом Энни. Занавески были задернуты, хотя было уже девять утра, но это выглядело как-то уютно, по-домашнему. Лужайка — вернее, то, что от нее осталось, — напоминала город сумасшедших. Здесь находилось три-четыре телевизионных бригады, которые растянули провода по траве. Арлингтон словно подвергся нашествию гигантских тостеров. Телевизионщики со всеми их операторами, курьерами, техниками и электриками сверкали двухсотваттными зрачками и натыкались друг на друга и на собравшуюся толпу репортеров, людей с радио, туристов, полицейских и зевак. Они вытягивали шеи, корчились, выкатывали глаза, жестикулировали и тараторили. Даже публичная казнь не могла бы собрать более безумную толпу. Это было такое сборище, что маньяк-убийца опустил бы свою дубинку, покачал головой и ушел прочь, сожалея об упущенной великолепной возможности.

Тем временем Джон находился в ракете «Атлас» — короткой и толстой, по диаметру вдвое большей, чем «Редстоун». Он лежал на спине в «кобуре» — капсуле «Меркурия». Начало отсчета затягивалось. Из-за погоды задержка следовала за задержкой. Густые тучи не давали возможности проследить за запуском. Пять дней подряд Гленн готовил себя к великому событию — и вот тебе, задержка из-за погоды. Он лежал так четыре, четыре с половиной, пять часов — в капсуле, на спине, — и тут инженеры решили отменить полет из-за сильной облачности.

Глен был совершенно истощен. Он возвратился в ангар С, с него сняли компенсирующий костюм и отсоединили провода. Джон сидел в комнате подготовки, с него сняли только внешнюю оболочку костюма; внутренняя сетка оставалась на месте, датчики по-прежнему были прикреплены к грудине, грудной клетке и рукам — и в этот момент на него обрушилась делегация НАСА.

— Джон, нам не хотелось бы беспокоить тебя, но у нас небольшая проблема с твоей женой.

— С моей женой?

— Да, она не хочет сотрудничать, Джон. Может быть, ты позвонишь ей? Вон телефон.

— Позвонить?

Совершенно сбитый с толку Джон позвонил Энни. Она была дома, в Арлингтоне. Вместе с нею находилось несколько жен астронавтов, несколько подруг и Лоудон Уэйнрайт, журналист из «Лайфа». Они наблюдали по телевизору весь обратный отсчет и, в конце концов, отмену полета. Снаружи бесновались репортеры в поисках крупиц информации об испытании Энни Гленн; они жутко обиделись на «Лайф» за то, что только у него имелся исключительный доступ к этой мучительной драме. В нескольких кварталах, в каком-то переулке, ждал в своем лимузине Линдон Джонсон, вице-президент Соединенных Штатов. Кеннеди назначил Джонсона своим наблюдателем над космической программой. Работа эта была довольно бессмысленная, но она символизировала то значение, которое Кеннеди придавал пилотируемому космическому полету в своей концепции «новой границы» (версия номер два). Джонсон — как и многие другие, кто исполнял до него обязанности вице-президента, — уже начал страдать от недостатка популярности. Он решил войти в дом Гленнов и утешить Энни в ее испытании — этом изматывающем давлении пятичасового ожидания и расстраивающей отмены полета. А чтобы сделать этот визит сочувствия более запоминающимся, Джонсон решил прихватить с собою людей из Эн-Би-Си, Си-Би-Эс и Эй-Би-Си — пусть они по трем своим каналам донесут эту трогательную сцену до миллионов людей. Единственным препятствием Джонсон считал присутствие в доме журналиста «Лайфа». Этому Уэйнрайту придется выйти: другим журналистам не нравится, что он там, — это не позволяет им войти в дом, а следовательно, они могут нехорошо подумать о вице-президенте.