Нусантара - [46]

На следующий день отлив, увы, оказался тоже недостаточным, а прибой слишком большим, чтобы дать нам и снова собравшимся крестьянам возможность добраться до рифа. Последнюю порцию материала мы уже не разбирали, а просто свалили в шведские банки — металлические цилиндры с ручкой, которая, завинчиваясь, герметично прижимает крышку.

Обедали мы на берегу реки, которая устремлялась к океану через узкий скалистый просвет. Хотя в устье волны прибоя вздымались весьма внушительно, мне все же удалось добыть здесь кое-что новое. Мокрый с ног до головы, я рассматриваю свои трофеи: равноногих рачков литий со вздутым телом и длинными усами, шмыгающих обычно в промежутке между двумя волнами из одной скалистой расселины в другую, раков-отшельников ценобит. Эти отшельники решительно предпочитают сухопутный образ жизни подводному. Морская вода им нужна лишь для того, чтобы периодически «смачивать лепестки своих жабер. Поселяясь, как и все раки-отшельники, в мертвых раковинах брюхоногих моллюсков, ценобиты складывают свои уплощенные клешни таким образом, что наглухо закрывают отверстие раковины. Собирая пищу среди морских выбросов, ценобиты нередко смываются прибоем, что для них вовсе не страшно. Закупорив раковину втянутыми клешнями, они, как мелкие камешки, перекатываются волнами, пока более высокая волна не выбросит их на берег. Тут же клешни и ходильные ноги выставляются из раковины, словно шасси самолета, и рак-отшельник как ни в чем не бывало продолжает свой прерванный путь.

Нам с Сукарно пора уже собираться домой. Усталые, но довольные собранным материалом и обилием впечатлений, мы возвращаемся в Паранг-Трптис. И тут я узнаю о большом своем упущении.

Дело в том, что я давно мечтал попробовать бетель. Бетель, или по-явански сири, — это орех арековой пальмы, смазанный ароматичной смолой растения гамбир, посыпанный толченой известью и завернутый в лист бетеля— перечной лианы, от которой и получила название вся эта смесь. Ее кладут в рот и жуют, сплевывая время от времени набегающую красную слюну.

Мне приходилось видеть изысканные наборы для сири, где кроме коробочек для орехов, извести, гамбира и листьев бетеля есть и специальная плевательница. Авторы, писавшие об Индонезии несколько десятков лет назад, говорили, что сири жуют все местные жители. Мы же видели, что бетель употребляют одни только старые женщины, а мужчины переключились на сигареты. Это всегда казалось мне странным, так как курение распространено на архипелаге тоже издавна. Многие авторы считают, что сигареты — индонезийское изобретение. В других районах земного шара раньше были распространены лишь сигары, трубки, жевательный или нюхательный табак. Во всяком случае Индонезия уже в течение многих столетий была и осталась крупнейшим производителем и экспортером табака для сигарет и папирос. Недаром одна из старейших русских папиросных фабрик носит название «Ява», а сорт папирос «Дели» получил свое название отнюдь не от столицы Индии, а от табаководческого района на Суматре. Поэтому странно, что табак вытеснил здесь бетель лишь в последнее время.

Бетель, как и табак, оказывает на организм человека возбуждающее и слабо наркотизирующее действие. Мне очень хотелось его попробовать, но не мог же «советский туан», повсюду привлекающий к себе внимание, уподобиться старой яванской женщине, тем более что жевание бетеля не может пройти незамеченным для окружающих, так как оставляет на губах и на зубах красноречивые улики.

И вот теперь я узнал от Сукарно, что покинутый нами район Воносари — единственный на Яве, где бетель жуют и мужчины!

7 В ОСУШНОЙ ПОЛОСЕ

Мы отправляемся на запад, в порт Чилачап. Он тоже расположен на южном берегу Явы, но не на открытом прибою океанском берегу, а в заливе Детское море, защищенном от океана большим полуостровом Нуса Комбонган. Впрочем, трудно судить, полуостров это или остров, так как от собственно Явы его отделяют совершенно непроходимые мангровые болота. Во всяком случае «Нуса» по-явански означает «остров». По преданию, на этом острове приплыл из далекого океана к берегам Явы какой-то очень почтенный святой.

Две ближайшие недели геологи будут работать на вулканическом плато Дьен — Олимпе яванской мифологии. От них у меня пока что единственное задание — обследовать особенности приустьевой фауны речки Срайю, которая стекает с Дьена и впадает в океан километрах в тридцати от Чилачапа. В ее водах растворены вещества вулканического происхождения.

В остальное время я могу спокойно заниматься литоралью (приливо-отливной зоной) залива. Наше водолазное снаряжение, как и другая более громоздкая аппаратура, отправлено грузовиками на Восточную Яву, где будет основная база экспедиции. Здесь у меня с собой кроме необходимой посуды, фиксирующих жидкостей, простейших приборов (все это, правда, занимает кузов пикапа почти целиком) есть только маски с трубками и ласты. Но и в литоральной, осушной полосе дел у меня будет более чем предостаточно.

Сравнительным изучением литорали в различных морях я занимаюсь уже два десятка лет. По существу литорали была посвящена и предыдущая глава, но на открытых берегах Индийского океана на состав и распределение морских организмов очень большой отпечаток накладывает океанский прибой, здесь же, в Детском море, вертикальная протяженность литоральной зоны и закономерности распределения ее населения всецело обусловлены приливо-отливными явлениями.