Нусантара - [28]

Геологи собирали образцы, мне же делать было абсолютно нечего. И вода, и незатопленная часть кратера были так же безжизненны, как и на предыдущих вулканах. Оставалось лишь искать кристаллы самородной серы и гипса покрасивее.

Наскоро перекусив ореховыми лепешками, крупуком, солеными орешками кемири и очень красиво выглядевшими воздушными белыми и розовыми шариками (они давно привлекали мое внимание на лотках уличных продавцов, на поверку же у них оказался вкус густой манной каши), мы запили все кока-колой прямо из бутылочек и отправились на Кава-Чивидей.

Это озеро тоже кратерное, но проявлений вулканизма здесь давно уже нет. Деревья подступили к самой воде, чистой, прохладной и спокойной. Ни один пузырек газа не тревожит спокойное зеркало озера, лишь плывущая крупная змея оставляет на поверхности расходящийся под углом след. На отражающихся в воде деревьях много орхидей. Один из наших спутников-индонезийцев был их страстным любителем, и скоро багажники обеих наших машин заполнились кусками древесных стволов с покрывающими их эпифитными растениями. В оранжереях эти капризные и прихотливые цветы так обычно и подвешивают на кусках дерева. Роль оранжерей сводится здесь к сохранению не тепла, а влаги.

Уже к вечеру добрались мы до какой-то деревенской харчевни. На стол были выставлены миски с большими кусками мяса и курятины, стеклянные банки с вареными яйцами, крупуком, соевыми лепешками. Обильно, вкусно, но по-деревенски неприхотливо и, пожалуй, не очень чисто. Закрыв глаза на последнее обстоятельство, мы принялись с аппетитом уничтожать все, что было на столе. Когда пришло время расплачиваться за трапезу, оказалось, что хозяева не считают, сколько подается еды. Наш администратор просит каждого поднимать пальцы — один, два, три в зависимости от того, сколько кусков того или иного блюда съел каждый. Со стороны это, вероятно, было похоже на какую-то детскую игру.

Следующий наш маршрут вел к горячему вулканическому источнику Чиатер. Покинув машину, мы подходим к каналу, по которому льется дымящийся кипяток. Над водой надпись по-индонезийски. Разбираю только одно слово «диларанг» — запрещается. Что именно запрещается, остается неясным. Индонезийский язык пока что для меня еще темный лес.

Итак, не обратив внимания на грозный запрет, зачерпываю воду и осторожно пробую ее на язык, хотя кто-то из спутников пытается меня удержать.

Через минуту начинаю не только отплевываться, но старательно полощу рот из чьей-то фляжки. Оказывается, вода этого источника содержит много фтора. А фтор даже в самой малой концентрации очень губителен для зубной эмали. Недаром почти все местные жители, которых мы здесь встречаем, улыбаются нам беззубыми ртами. Позже Николай показал мне карту этого района. Несмотря на то что воды реки, которую питают чиатерские источники, разбираются на орошение савахов — рисовых полей, деревни, судя по карте, словно шарахаются от этой фтористой реки. Все они тяготеют к ручьям других водных систем, на берегах же этой речки совершенно нет населенных пунктов.

И все же на источнике Чиатер сооружены купальни: большой бассейн и индивидуальные кабинки. Во второй наш приезд в Бандунг мы остановились не в самом городе, а в фешенебельном горном отеле Лембанга и нередко ездили в Чиатер как в баню. В Лембанге сплошь и рядом не бывало горячей воды (которой вообще в Индонезии мыться не принято, индонезиец несколько раз в день обливается водой, но только холодной). Горячие источники есть и в самом Лембанге, но там они по существу превращены в общественные бани. Альберт даже не смог взять пробу воды для анализа. Источник заключен в железную ампулу где-то на глубине, вне пределов досягаемости.

Схожи с лембангскими оказались и источники Чипа-нас, неподалеку от уже упоминавшегося Гарута у подножия вулкана Гунтур. Здесь тоже бассейн с разноцветным дном и отдельные кабины. Температуру воды в них можно регулировать, усиливая или уменьшая проток.

Эти частые купания в серных и фтористых вулканических источниках помимо удовольствия играли еще одну благотворную роль, предохраняя пас от необыкновенно широко распространенных в Индонезии кожных болезней. Правда, при работах в районе Бандунга, когда мы каждый вечер возвращались в комфортабельную гостиницу, опасность этих инфекций была не так уж велика, при полевых же работах встречавшиеся на пути горячие целебные источники, вероятно, предохранили нас от многих неприятностей.

Как-то к нам на Восточную Яву приехал из Джакарты один индонезиец. Его смуглая кожа была буквально изуродована каким-то грибком. После нескольких купаний в озере Кава-Иджен он совершенно вылечился.

Правда, когда плаваешь в зеленой воде Иджена, ощущаешь жжение по всему телу. Зато целительный и профилактический эффект таких купаний был несомненен. Мы пришли к выводу, что живая человеческая кожа представляет собой великолепный по прочности материал. Ни у кого из нас она не слезала, не воспалялась, не обжигалась. Зато обувь и одежда от соприкосновения с идженской водой очень быстро приходили в полную негодность. Особенно пострадал туалет Альберта, который специально занимался термальными вулканическими водами.