NUMERO - [25]

Снова ныряю в глубины сумочки. Найдя ручку, открываю записную книжку и… 3… 22…

Ряд прервался вопросом Керрадо:

– Вы в порядке, сестра Лаура? – будто издалека слышу его голос.

Кажется, я близка к разгадке.

– Да. Просто вы правы, дон Керрадо. Свалилась с неба.

Глава 15

Алехандро вдруг прислушался и заторопился:

– Я должен идти. Но мы еще увидимся, если вы… не против, сестра Лаура.

Я, мысленно еще находясь в „Боинге“, несущего меня в Мадрид, слабо махнула рукой:

– Идите, идите, – до Любовей ли тут, если я почти на пути к распутыванию загадочного клубка.

Дон Керрадо задержался с уходом, видимо, ожидая другой вариант прощания, но время, вероятно, действительно поджимало.

Он кинул на меня взгляд, исполненный сожаления, и вышел.

Я же продолжала упрашивать память повторить эпизод в самолете, и именно ту его часть, когда ручка заскользила по страничке записной книжки. Но… как раз-то этот дубль и засветился.

Несмотря на это, все склеилось.

„Тайна чисел“. Спасибо Патрику! Расширила кругозор, да настолько, что, разогнавшись, экспансировала и временные просторы – да чего там четыре столетия! Какая ерунда!

Мое глупое желание побаловаться нумерологией завершилось совершеннейшим бредом. Я все-таки провалилась в пропасть, но в пропасть времени.

Сетовать на случившееся не имело никакого смысла. С тем, как это произошло и почему я, кажется, разобралась. Теперь необходимо было подключить мозги к более актуальной задаче выхода из ситуации.

Передо мной маячила совершенно конкретная цель – я должна была во что бы то ни стало вспомнить эти дурацкие цифры, это заветное теперь для меня число моего имени, сыгравшее со мной такую страшную шутку.

И помочь в этом мог… мой повторяющийся сон. И тут меня снова пробил страх. Все тот же страх. Но теперь я понимала его причину.

СОН МОГ НЕ ПОВТОРИТЬСЯ.

Я бросилась к сумке, благоразумно припрятанной под ворохом подаренных платьев, за которые я, конечно, была безумно благодарна моим благодетельницам, но ни к одному из них я не испытывала такого чувства привязанности, как к моим джинсам.

Зная, что ничего похожего на записную книжку я там не обнаружу, вновь протрясла ее сверху донизу.

Вывалив все на кровать, я с тоской смотрела на такие родные мне безделушки. На глаза попалась пачка сигарет, не тронутая за эти два года. Но сейчас дико захотелось закурить. Чувства – жалость к себе, злость на Патрика – трепыхались во мне со страшной силой и требовали выхода.

Вытянув сигарету из почти полной пачки, поискала зажигалку. Надо же, все как-будто куплено вчера.

С непривычки закружилась голова. Да, чашечка кофе, ну, совсем бы не помешала.

Меня охватила, видимо, под влиянием никотиновых паров, жуткая ностальгия по таким привычным когда-то для меня предметам, как простая чашечка кофе. Не ценила я прелести быта начала двадцать первого века. Да даже такая мелочь, как душ. Это же супердостижение человеческого разума.

Я зажмурилась, представив душевую кабинку со сверкающими кранами с – о, чудо! – горячей и холодной водой, полочку с набором душистых шампуней, бальзамов, кремов… м-м-м…

Господи, как я хотела домой!

Звук чего-то с грохотом упавшего вывел меня из призрачных миражей будущего и напомнил о материальности настоящего-прошлого. У двери обмякла (сейчас она больше напоминала курицу, запутавшуюся в собственных перьях) с выпученными глазами обомлевшая Урсула. Судя по всему, она здесь просидела ровно столько, сколько я пыталась успокоиться с помощью сигареты. Маскироваться было бессмысленно.

Урсула уже натренированным взглядом проводила очередное колечко дыма, плавно устремившееся вверх к потолку и идеально вписавшееся в кучерявые облака с порхающими легкомысленными ангелочками.

– Урсула, мне кажется, это не совсем удобная для вас поза, – я демонстративно продолжала вдыхать и, соответственно, выдыхать „пар преисподней“. В конце концов, я и так вызывала у „удава“ одни отрицательные эмоции. Ну, одной эмоцией больше. Кроме того, заветная дырочка в стене держала ситуацию под контролем.

Урсула поднялась, цепляясь за стену и исступленно шепча:

– Я знала…, и эта Френсис…, я все знала…, и я предупреждала…

Она, шумно хлопнув дверью, умчалась в неизвестном направлении.

Ну, вот, доигралась. Ярлык „ведьмы“ вновь приклеился ко мне.

Глава 16

Грунтовка холста – работа, которую не все художники, к сожалению, воспринимают как часть творческого процесса. Я же и сюда вкладывала все свое вдохновение. От того, как ляжет масляный грунт, зависело практически все: и качество мазка, и тональность красок, а главное – ощущение внутреннего тепла, излучаемого картиной.

Все мои требования, связанные с техническими вопросами – холст обязательно льняной, кисти с волосом из белки – выполнялись без лишних вопросов и быстро. Но непредвиденная заминка случилась с красками.

Я бы предпочла те, в состав которых входило бы опять-таки льняное масло и пчелиный воск. Но в силу трудоемкости их производства по „моей“ технологии, пришлось удовлетвориться инструментом Куэльо, из мастерской которого было вынесено достаточное их количество.

Я выпросила у Изабеллы несколько дней одиночества для подготовки к основной работе, но не потому, что терпеть не могла, когда мне мешали на столь ответственном этапе моего творчества.