Нуб и Олд. E-Revolution - [43]

— Не может такого быть… — прохрипел Михаил Викторович.

— Может, может! — заверила его Ирина. — Стать главным блюдом на нашем столе — это великое право, честь, которую надо заслужить. Иные даже дерутся из-за него. Сегодня, кстати, роль основного блюда, играет довольно особенная девочка… впрочем, ты сам скоро всё увидишь.

Денис поймал себя на мысли, что видеть ничего не хочет. Да и Михаил Викторович, судя по его лицу, разделял аналогичное мнение. Бриллиант сильно побледнел и что-то совсем тихо бормотал себе под нос. Древние его не слышали или делали вид, но Денис легко разбирал каждое слово.

— Чего ты зассал, Миха? — обращался Бриллиант к себе. — Ты же всю жизнь ради этого момента работал, трудился! И что, теперь весь пот, боль и кровь псу под хвост? Ну да, эти самые говорящие оказались несколько… не такими, какими ты их себе представлял. С некоторыми… культурными особенностями. И что дальше? Просто… приспособься. Перетерпи.

Кажется, моральная составляющая Шпигина дала слабину.

— О, а вот и основное блюдо, — негромко произнесла Толлмаш.

В зале появились официанты, разносящие некие блюда на широких подносах, накрытых металлическими полусферическими крышками. Присутствующие при их появлении очень оживились. Некоторые даже протянули руки к подносам, не дожидаясь, когда те опустятся на столы.

Один из подносов перехватил сын Ирины Эльгаховны, парень со стрёмной стрижкой. Подскочив к их столику, он поставил поднос перед Максимом.

— Угощайся, дружище! — дружелюбно произнёс он.

— Благодарю, но нет. Я вегетарианец, — отказался Максим.

— Зря, брат, зря, — укоризненно покачал головой Толлмаш-младший. — Одними углеводами сыт не будешь. Нужны и животные белки. Как иначе ты поддержишь свою мышечную массу? Разве ты не чувствуешь естественное желание хищника, исходящее из самой сути твоей, моей… нашей природы? Вонзить клыки в тёплую, ещё живую плоть и напиться свежей крови?

— Периодически я ем рыбу и морепродукты. С белком никаких проблем нет, — спокойно произнёс Максим. По его постному лицу ничего нельзя было прочитать. Он отодвинул от себя поднос и вытер пальцы платком.

Парень замолчал, переваривая услышанное. Слова Максима просто не укладывались у него в голове.

— Максиму есть не обязательно, — с улыбкой произнесла Ирина Эльгаховна, успокаивающе глядя на сына. — Он древний по происхождению и доказывать ему особо ничего не нужно. А вот ты, Михаил… — она перевела взгляд на Бриллианта. — Ты обязан это сделать. Стать одним из нас. Пройти через духовное перерождение, слом старых ценностей. Только тогда я смогу тебе доверять.

Она пододвинула поднос вплотную к Бриллианту, с ожиданием глядя на него. Тот в ужасе уставился на своё отражение в гладкой алюминиевой поверхности крышки.

Денису впервые по-настоящему стало жалко его. Подобной участи никому не пожелаешь. А с другой стороны… всё, что делал этот Шпигин в течении своей жизни, привело его к подобному исходу. Связался не с теми людьми… древними, и вот закономерный результат.

— Максим ты… ты знал, что тут… тут будет… Такое? — прохрипел Бриллиант. Как бы его удар не хватил.

— Нет, Михаил Викторович, — Максим покачал головой. — Я куда чаще вращался среди людей, чем среди представителей моей расы. До меня, конечно, доходили всякие разные слухи, но… но я думал, что они несколько преувеличены. Оказалось… совсем нет. Не преувеличены. А может, даже преуменьшены.

Сзади к Шпигину подошёл Павел и успокаивающе положил ему руку на плечо.

— Ну же, Миха! Где тот жёсткий несокрушимый Бриллиант, которого я знал?

— Ты… ты… — повернулся к нему Михаил Викторович. — Ты тоже… ел?

— Конечно! — с лёгким удивлением без тени сомнения произнёс Павел. — Вначале, естественно, было тяжело. Пришлось ломать себя, чтобы решиться… но сейчас я уже привык! И даже втянулся!

— Павел реагировал куда хуже чем ты, — вкрадчиво произнесла Ирина Эльгаховна. — Обливался слезами, и даже в какой-то момент упал на пол.

— Ирина Эльгаховна… — Павел укоризненно взглянул на древнюю. — Зачем вы так? Не было же такого…

Та рассмеялась, задорно и весело.

— Ах, это всё человеческие предрассудки! — ответила она. — Вы слишком цепляетесь за внешнюю мишуру. Приличия поведения, нормы морали… Всё это не имеет никакого значения и лишь мешает выживанию. В период страшной катастрофы, захлестнувшей наш мир, мы, древние, так и поступили. И благодаря этому выжили.

— И все… все приближённые через это проходят? — прохрипел Шпигин. — Все… едят?

— Конечно едят, — терпеливо повторила Толлмаш. Она не торопила Бриллианта и по сути повторяла ему уже ранее сказанное. — Это своего рода посвящение. Обязательное действо. Достоин ли человек вступить в ряды моей семьи, встать под моё крыло?

Тот что-то неразборчиво, совсем тихо пробурчал. А люди и древние вокруг уже меж тем приступили к трапезе. Крышки были подняты, демонстрируя тарелки с дымящимся содержимым — целые клубы пара поднялись в воздух, говорившие о тщательной прожарке. Денис быстро развернул камеру так, чтобы видеть только Шпигина и его собеседников. Он подозревал, что если лишь посмотрит на процесс поедания, получит сильнейший удар по морали.