Ну и что, что тролль - [14]

Рыба испеклась, Ивар с аппетитом, который не испортили страх и сомнения, съел всё до последней крошки, а кости кинул в огонь. Потом улёгся на покрытой густым мохом земле и съёжился, но по-прежнему смотрел в огонь. Успел уже приучить себя к тишине, перестала ему мешать так, как в начале. А огонь давал ощущение безопасности и приятно грел. Усталость и сонливостьзаставили недавне страхи словно немного выцвести и потерять свои пугающие краски. Вопросы всё ещё медленно появлялись в его усталой и сонной голове, реальность мешалась и переплеталась с воспоминаниями и неуверенностью в будущем. А позже провалился в благодатное небытие, уже не беспокоясь о том, что будет утром…

А утром опять шёл себе тропинкой, которую бог весть кто протоптал, когда вдруг слева из кустов быстро выступил невысокий, крепкий седой бородач. Хотя и сгорбленный, он уверенно держал в ладони толстую сучковатую палку. На его покрытом морщинами, загорелом лице бойко сияли светло-карие глаза, которые противоречили своим юношеским видом остальному его облику. Ивап отпрянул, но, видя, что старик вида не злого (по крайней мере, производит такое впечатление), внимательно посмотрел на него и сказал:

— Ты меня испугал, дедушка.

— Куда ты идешь, молодец? — скрипучим голосом спросил старик.

— А тебе что до этого, дедушка? — ответил Ивар почти дерзко.

— Горд ты не по возрасту. Но я и так знаю, куда ты направляешься. Ты идёшь к Каменному Холму, — старик улыбнулся.

— Откуда ты знаешь? — Ивар посмотрел на старика с уважением и растерянностью.

Тот засмеялся, ударяя легко палкой о землю:

— Я всё знаю. Знаю, что было и что будет. Знаю и то, что тебя ожидает впереди! — сказал, направляя конец палки в грудь мальчика.

Ивар отодвинулся, словно палка была змеёй и могла его укусить.

— Гордец, но осторожен! — сказал он. — И держи палку при себе, а то я могу…

Старик начал смеяться опять, громче и веселее:

— Ты мне нравишься! Значит, не хотел бы знать будущее? Даже своё?

Глаза Ивара блеснули любопытством…

А в это самое время в комнате на верхнем этаже гостиницы "У Беззащитной Сиротки" Айвен открыл глаза и повторил:

— Не хотел бы?

"Не хочу, — грустно сказал полураздетый юноша, стоя перед зеркалом и словно не замечая хлопотавших вокруг слуг и пажей. — Не хочу!"

Праздник ожидался шумный и пышный. В этот день в замке Рыжего Дракона на глазах высокородных гостей и родни юный принц выберет себе невесту, и за пиршественные столы усядутся самые знаменитые гости.

А пока к апартаментам героя дня церемонно приблизились его личный камердинер, портной и несколько пажей, держа на почтительно вытянутых руках различные части наряда принца для торжества. Камердинер негромко постучал в двери.

— Войдите! — ответил нетерпеливый голос, срывающийся — как это бывает у юношей — с баска на петушиные нотки.

Принц не обернулся к вошедшим: смотрел на себя в зеркало.

— Мой принц…

— Делайте, что должны делать!

Камердинер закрыл двери в комнату, а портной и пажи с поклонами приблизились к принцу. Он отдался в их руки с равнодушием и безучастностью человека, привыкшего к подобным услугам. Но мысли его были далеки от нарядов и даже праздника. Зажмурил глаза. Торжество ещё не началось, а он, его виновник и главный герой, уже мечтал, чтобы оно поскорее закончилось.

Сможет ли соответствовать важности момента? Очень в этом сомневался! К тому же после обручения его заставят побыстрее жениться, а тогда отец вынужден будет уступить ему верховную власть. Но отец и сам ещё не стар, и давно уже не было в стране такого смелого и справедливого государя. А вот он, Герберт Рыжий Дракон, ещё слишком неопытен. Правда, потихоньку говорили — камердинер и пажи сообщали ему все слухи, — что высокородные не остановятся не перед чем, если отец будет упорствовать. Верно это или нет, но на душе у принца неспокойно.

Открыл глаза и, не обращая внимания на прикосновения услужливо-почтительных рук, опять уставился в зеркало. Скоро собравшиеся принцессы, герцогини и княжны увидят эти аристократические черты лица, в меру высокий лоб, спадающие на плечи светлые волосы и необычно тёмные глаза. В этот проклятый день он должен будет выбрать себе королеву и надеть ей на палец фамильное кольцо, которое когда-то его отец подарил его матери. Но отец любил свою избранницу, а принца Герберта не интересовала ни одна из высокородных претенденток. Если бы не воля отца…

Долгая церемония одевания подошла к концу. Портной отступил в дальний угол, пажи выстроились по обе стороны дверей, а камердинер торжественно их распахнул и кинулся к следующим. Нервно улыбаясь, принц неторопливо и важно зашагал — пажи следом за ним — через анфиладу своих комнат, а потом по широкой галерее. Камердинер отстал, теперь перед принцом распахивали двери стоявшие возле них стражники. Сердце его билось всё громче и быстрее, с каждым шагом приближался и приближался момент начала церемонии.

Вот распахнули и двери с золотым гербом Рыжего Дракона, ведущие в пространство тронного зала.

Принца ослепил блеск огней, они отражались в оконных стёклах и зеркалах, а также хорошо освещали лица королевских родственников. Заметил злобную улыбку в углах рта Агнессы — единокровной сестры правящего герцога. Принц прошёл мимо и почувствовал холодок на затылке: наверное, от её взгляда. Словно назло тётке решительно прошагал к пустому трону и стал возле него. Оглушала его музыка, раздражала так, что он чуть не закричал. Конечно, сдержался. Но поморщился. И музыка мгновенно прекратилась. Наступила гнетущая тишина. Шарканье ног и разговоры стихли.