Ну доживи до понедельника - [3]

Идиллия окончилась на третий день. Какой-то услужливый«отдыхающий принес мне в комнату телеграмму.

– Уже сутки у вахтера валяется, – сказал он. – А я не могу спокойно видеть недоставленную телеграмму. Вдруг там смерть или еще что-нибудь важное.

– Вы так думаете? – пробормотал я.

– Я не имею в виду вас, – смутился отдыхающий. – Я так вообще… Может, там день рождения. У вас когда день рождения?

– Четырнадцатого июля, – машинально ответил я, разворачивая телеграмму непослушными пальцами.

Текст телеграммы был следующий:

«По вине вашего сына сгорело подсобное помещение универмага № 4 тчк. Убыток исчисляется одна тысяча тридцать семь рублей сорок восемь копеек. Срочно свяжитесь мною, мои телефоны. Мария Степановна».

– Ну что? – спросил отдыхающий, тревожно заглядывая мне в глаза. – Плохие новости?

– Ерунда, – сказал я. – Небольшой убыток.

– А-а, – разочарованно протянул отдыхающий и ушел, по-моему, недовольный.

Поскольку предусмотрительная Мария Степановна снабдила меня своими телефонами, то через полчаса поисков (убыток исчисляется тремя рублями и сорока пятью копейками) я разыскал председателя родительского комитета.

– А… это вы, Погребенников. Дела очень и очень плохи. Не говоря уже об убытке, который вам придется покрывать, неисчислим тот моральный ущерб, который понесла наша школа в глазах общественности. – Голос Марии Степановны профессионально набрал большие обороты (я уже знал, что Мария Степановна занимает ответственную должность в обществе «Прогресс»).

В другое время я бы никогда не посмел прервать такой строгий, обличающий голос, но урчание голодного автомата, жравшего мои честно заработанные деньги, заставило меня задать вопрос по существу.

– Простите, Мария Степановна, но мне не совсем ясно, как это произошло.

Речь работника общества «Прогресс» оборвалась, как цокот копыт мустанга ковбоя, которого сразила индейская пуля. Видно, Мария Степановна не привыкла, чтобы ее прерывали.

– Это произошло совершенно неожиданно, – сказала Мария Степановна недовольным голосом после некоторого молчания. – Ваш сын хорошо зарекомендовал себя на посту продавца отдела игрушек универмага № 4. Мы даже хотели перевести его на должность врио старшего продавца, но потом вдруг ему пришла в голову странная мысль поджечь в складе нос гадкому утенку. Утенок был из пластмассы и, разумеется, вспыхнул, как факел. Ваш сын отшвырнул его и попал в груду ледяных принцесс. Принцессы сразу же запылали… Затем огонь перекинулся на бронтозавров или морских львов – их не различают даже опытные продавцы.

– Когда приехали пожарные? – спросил я, бросая в пасть автомату последнюю монету.

– К несчастью, пожарные…

Связь прервалась. Очевидно, пожарные приехали не очень-то быстро.

Я побежал в магазин менять десятку. Меня волновал вопрос, что будет дальше. Но когда я вернулся, запыхавшись, к телефонной будке, там стояла очередь. В будку я попал, когда Мария Степановна уже уехала на какую-то лекцию.

Секретарь передала мне ее последние слова:

– Мария Степановна просила сообщить товарищу Погребенникову, что завтра педсовет.

Вопрос о моем дальнейшем отдыхе отпадал сам собой. Только безумец может колоться иглами и глотать кислородные коктейли, когда над ним висит угроза начета в тысячу рублей и решается будущее сына.

Поздно вечером, чтобы не объясняться с администрацией санатория, я выбросил чемодан на клумбу со второго этажа, с видом глубоко удовлетворенного жизнью человека спустился по лестнице и вышел в сад.

Возле клумбы с розами стоял человек, который не может спокойно видеть недоставленные телеграммы и с глубоким изумлением рассматривал мой чемодан.

– Вот до чего долечили людей, – сказал он мне. – Чемоданами уже стали кидаться.

– Извините, это мой чемодан.

Я взял чемодан и быстро пошел к выходу. Отдыхающий побежал было за мной, но потом вдруг остановился и впал в глубокую задумчивость.

Когда я уже был возле ворот, до меня долетел его крик:

– Примите мои соболезнования, товарищ!

…Сына я застал за созданием макета какого-то сложного сооружения, похожего на башенный кран (как потом выяснилось, это была схема пищеварительной системы кашалота). Он был один. Мать срочно вызвали на заседание по поводу ограбления на Малой Сенной.

– Привет, старик, – сказал сын, не отрываясь от схемы пищеварительной системы. – Ну как, поправил здоровье?

– Поправил, – сказал я мрачно. – Снимай штаны!

Сын вылепил из пластилина какую-то кишку, прикрепил ее к другой кишке и произнес:

– Я понимаю, старик, твое желание немедленно начать расправу, но завтра у нас ночная экскурсия в планетарий. Будем смотреть на звезды. Не могу же я смотреть на звезды зареванными глазами? Так что хочешь не хочешь, а придется тебе перенести экзекуцию на послезавтра.

Довод был убедительный, и я согласился повременить с расправой. Тем более, как выяснилось, педсовет перенесли на неопределенное время в связи с возможным посещением школы профсоюзной делегацией Новой Зеландии.

Не удалась расправа и на третий день, так как в школе проходил межрайонный слет юных кактусоводов. Мой сын не был юным кактусоводом, но,оказывается,слет засчитывался как урок по биологии и явка на него была обязательной.