Нож сновидений - [19]

После долгой паузы взгляд Тсутамы опустился на свернутое письмо, лежащее на ее коленях. Только ее рука удерживала его, не дав свернуться в маленькую трубку. Оно было написано на очень тонкой бумаге, которой обычно пользовались для сообщений, отправляемых голубиной почтой, и вся страница была плотно исписана мелкими буковками.

«Это сообщение от Сашалле Андерли», – сказала она, заметив, как вздрогнула от жалости Певара, и что-то проворчала Джавиндра. Бедная Сашалле. Тсутама внешне не проявила никаких признаков участия. – «Проклятая женщина уверена, что Галина уцелела, так как сообщение адресовано ей. По большей части то, что она пишет, подтверждает то, что мы уже знаем из других источников, включая Тувин. При этом проклятая женщина утверждает, что она «отвечает за всех Сестер в Кайриэне», но не называет их имена».

«Как Сашалле может быть ответственной за каких-либо Сестер?» – вскинула голову Джавиндра, выразив на лице абсолютное отрицание подобной возможности. – «Она что – с ума сошла?»

Певара промолчала. Тсутама давала ответы на вопросы на свое усмотрение и редко тогда, когда ее спрашивали. В более раннем письме от Тувин, тоже адресованном Галине, о Сашалле вообще не было ни слова, как и в двух других, но, безусловно, в целом картина была хуже, чем просто неприятная. Даже размышление об этом вызывало во рту привкус гнилых слив. В основном сообщение сводилось к возложению всей вины за провал на Элайду, не упоминая ее напрямую.

Взгляд Тсутамы метнулся к Джавиндре как удар кинжала, но тем не менее она продолжила без паузы. – «Сашалле упоминает проклятый приезд Тувин в Кайриэн вместе с другими сестрами и треклятыми Аша’манами, хотя ясно, что ей ничего не известно о проклятых узах. Она только находит странным, что Сестры общаются с этими козьими рожами «настороженно, но зачастую дружелюбно». Кровь и проклятый пепел! Именно так и пишет, чтоб я сгорела». – Тон Тсутамы, больше подходил для того чтобы поболтать о цене на кружева, чего нельзя было сказать об остром взгляде глаз и прозвучавших словах, что не давало никакого намека на то, что она чувствовала на самом деле. – «Сашалле говорит, что, уезжая, они прихватили проклятых Стражей тех Сестер, о которых ей известно, что они были с мальчишкой. Так что все это выглядит чертовски похоже на то, что они разыскивали его, и уже, вероятно, нашли. Она понятия не имеет, зачем. Но она подтверждает то, что Тувин сообщила про Логайна. Очевидно, что этот козий выкидыш больше не укрощен».

«Это невозможно», – буркнула в чашку Джавиндра, только тихо. Тсутама не любила, когда оспаривают ее высказывания. Певара оставила свое мнение при себе, и, в свою очередь, прихлебнула из своей чашки. Пока что в письме не оказалось ничего достойного обсуждения, кроме того, что Сашалле оказалась за кого-то «ответственной», и скорее она бы подумала, что это написано на судьбе кому-то другому, а не Сашалле. На вкус оказалось, что чай был черничным. Откуда у Тсутамы в начале весны оказалась черника? Возможно, она была сушеной?

«Остальное я хочу вам зачитать», – сказала Тсутама, разворачивая лист и просмотрев его почти до конца, прежде чем начать. Очевидно, Сашалле писала очень подробно. Какими же новостями не стала делиться с ними Верховная Сестра? Очень подозрительно.

«Я так долго молчала, потому что не могла решить, как сказать то, что должна… Но теперь вижу, что единственный способ – это просто сообщить факты. Вместе с остальными Сестрами, за которых я не стану говорить – пусть решают самостоятельно, открыться ли, как собираюсь сделать я, или нет – я принесла клятву верности Возрожденному Дракону, которая завершится после окончания Тармон Гай’дон».

Джавиндра громко поперхнулась, выпучив глаза, а Певара просто пошептала: «Та’верен». – В этом причина. Эффект та’верен объяснял многие тревожные слухи из Кайриэна.

Тсутама продолжила читать с места, на котором остановилась:

«То, что я совершаю, я совершаю во благо Красной Айя и во благо Башни. Если вы с этим не согласитесь, то я добровольно отдамся для наказания. После окончания Тармон Гай’дон. Как вы наверное слышали, Иргэйн Фатамед, Ронайлле Виваниос и я все были укрощены во время освобождения Возрожденного Дракона у Колодцев Дюмай. Но были исцелены мужчиной по имени Дамер Флинн из Аша’манов, и судя по всему мы полностью восстановились. Это кажется невероятным чудом, но я клянусь Светом и моей надеждой на спасение и возрождение, что это правда. Я с нетерпением жду случая вернуться в Башню, где смогла бы снова принести Три Обета, чтобы вновь подтвердить свое служение Айя и Башне».

Свернув письмо, она легко покачала головой: – «Там есть продолжение, но в основном это излияния на тему служения во имя Айя и Башни». – Блеск ее глаз говорил о том, что Сашалле пожалеет, если выживет в Последней Битве.

«Если Сашалле действительно была Исцелена», – начало было Певара, но не смогла закончить. Она смочила губы чаем, затем снова поднесла чашку ко рту, и набрала полный рот. Подобная возможность казалась слишком замечательной, чтобы на нее надеяться, словно снежинка, которая может растаять от одного прикосновения.