Нойоны. Сумерки Эрафии - [21]
Бандит с двуручным мечом замахнулся, чтобы нанести последний удар. Эльф, Гримли удалось заметить, что это был именно эльф, врезал кованым сапогом ему между ног. Бандит взвыл от боли, выронил меч и, подпрыгивая, отскочил на несколько ярдов. Воин, вооруженный кистенем, не упустил момента и нанес лежащему на земле противнику скользящий удар по голове, тот едва смог уклониться, упал и откатился к забору. Но разбойник с кистенем неумолимо приближался, казалось, еще несколько шагов — и раненому эльфу размозжат голову.
В этот момент безвестный копейщик, первым из представителей власти оказавшийся на месте, бросился к рыцарю на коне и закричал: «Что за самоуправство! Прекратите немедленно!» Когда тот никак не отреагировал, копейщик подбежал ближе и хотел, схватив его за ногу, стащить с лошади. Всадник оттолкнул его так, что воин отлетел ярдов на пять в сторону и, упав на спину, хрипло застонал. Второй копейщик не растерялся и бросил копье, целясь в голову рыцаря. Оно достигло цели, врезалось в рогатый шлем, со звоном отскочило назад и рухнуло к ногам лошади. Всадник дернулся, его правая рука поднялась вверх. Раздался будто удар бича — из руки вырвалась голубоватая молния, в то же мгновение поразившая копейщика. Правый сапог и торчавший из него обугленный кусок мяса — вот все, что осталось от несчастного. Черной бурлящей лужицей вокруг ноги дымилась расплавившаяся брусчатка. Народ с криками бросился врассыпную от перекрестка.
Этих нескольких мгновений эльфу хватило на то, чтобы подняться и с голыми руками броситься на бандита. Внезапно волосы нападавшего вспыхнули, и он с истошным криком выронил оружие. Эльф подскочил и нанес ему удар в шею. Раздался хруст, и изо рта брызнула кровь, залившая белоснежные одежды эльфа. В тот же момент последний оставшийся в живых разбойник нажал на спусковой крючок арбалета, и толстый болт полетел в спину эльфа. Даже лучший воин не смог бы обернуться или отклонить этот удар. Но этого не требовалось. На подлете болт вспыхнул ярким белым огнем, и в спину эльфа ударил лишь слабенький фонтан искр.
Пожар от первого взрыва разгорался и охватывал все новые постройки. Из горящей конюшни с протяжным ржанием выскочили сорвавшиеся с привязи лошади. Одна подбежала к эльфу, другая пересекла охваченный огнем двор, вырвавшись на опустевшую улицу. Черный рыцарь покончил с копейщиками, резко повернулся к своей жертве, но эльф был необычайно быстр. Несмотря на два ранения, он смог вскочить на лошадь, лишь мельком взглянув на арбалетчика, уже зарядившего новый болт. Конь, испугавшись близкого языка пламени, встал на дыбы. Эльф не удержался без седла, полетел вниз, а коня в то же мгновение поразил арбалетный болт. Лошадь упала и зашлась плачущим ржанием. А к сброшенному в грязь сопернику на всем скаку мчался черный всадник.
На соседней улице раздались крик, шум, и из темного проулка выскочили всадники в доспехах Эрафийской гвардии. Гримли даже выглянул из своего убежища, чтобы лучше видеть схватку. Если бы он был ну даже не магом, а хотя бы начинающим чародеем или адептом ордена Святого Фавела! Тогда он мог бы наблюдать, как в темно-красном пространстве астрала, мира, параллельного этому, столкнулись две могучие силы.
Но Гримли лишь видел, как эльф вскочил и в два огромных прыжка оказался на крыше сарая рядом с арбалетчиком. Он ловко выбил оружие из рук стрелка, и тот с криком полетел вниз, из провала показалось пламя. Эльф покачнулся на обрушающейся крыше горящей постройки, его окутал сноп искр. В этот момент синяя молния вырвалась из руки темного рыцаря. Случайные зрители этого боя пригнулись к земле. Раздался взрыв. Перекрытия треснули, и крыша сарая, осев, провалилась внутрь. Гримли был уверен, что эльф погиб.
В то же время всадники Эрафии ворвались во двор, и первый из них вылетел из седла, будто врезавшись в невидимую стену. Конь черного рыцаря, как и его хозяин, был неуязвим для простого оружия. Три брошенных в него тяжелых боевых дрота отскочили назад со странным пульсирующим звуком. Черный воин повернул голову, будто что-то искал, и в этот момент из горящей конюшни выбежал эльф. Он с ходу вскочил на оставшегося без седока эрафийского жеребца и погнал по улице во весь опор.
Дикий злобный вой раздался сзади. Черный конь поднялся на дыбы, и на копытах его сверкнули голубые огни. Он сделал гигантский скачок, пробил остатки горящего забора и оказался прямо перед Гримли. Тот даже не успел толком испугаться, но за те мгновения, пока всадник стоял перед ним, смог его рассмотреть.
