Холодно. Ужасно холодно, и липко. Что случилось? Я не могу ничего понять, мысли мечутся в голове, словно пчёлы в закрытом котелке, и от каждой из них, голова раскалывается сильнее. Нужно собраться с мыслями, где я? Что произошло и… Погодите-ка, а кто я вообще такой? Вокруг только тьма. Тут нет света? Я попробовал разлепить глаза, но веки еле слушаются, в образовавшуюся щель хлынул потоком свет. Застонав я тут же зажмурился на сколько это возможно. Боль заставила моё тело двинутся. Ощущение не из лучших, ниже пояса я ничего не чувствую, а вот выше. Обе руки горели огнём. Правая по всей видимости сломана или вывихнута, потому что ощущение такое, будто мне вогнали раскалённый кусок металла вместо кости. Застыв на пару минут, я старался прислушаться к своему телу, медленно ожидая, когда боль стихнет.
Боль в голове слегка отпустила, так что мой рой наконец нашёл себе место. Я попробовал напрячь свой разум в попытке понять хоть что-нибудь помимо того, что с моим телом всё очень плохо. Но, толком ничего не вышло. Тааак, нужно начать по порядку, во-первых, я могу нормально мыслить, а что это значит? В общем-то ничего. Разве что с моей головой не всё так плохо в отличии от рук и ног. Господи, что с моими ногами? Я же ничего не чувствую, таак, успокойся. Я могу дышать, думать, и могу видеть, или по крайней мере различать свет. А также я могу стонать. Ощущение тела подсказывает мне что я лежу на чём-то твёрдом и холодном. Волосы на затылке слиплись в чём-то тягучем и засохшем. В чём? Ставлю десять пчёл и котелок, так как у меня больше ничего нет, что это кровь. При чём моя.
Итак, я лежу на чём-то твёрдом, мне больно, и рядом никого нет, ну или по крайней мере никого, кто мог бы помочь. Я, наверняка истекая кровью, а заодно схожу с ума, раз так спокойно могу об этом рассуждать. Стоп. Кажется, я начал не с того места. Помочь себе я сейчас не в состоянии, так что, нужно выбрать другой подход. Итак, как меня зовут? — пусто. Возраст? — пусто. Хммм, пол? — очевидно мужской, не знаю откуда у меня эта информация, но я сразу начал себя называть мужским родом, и пока что это моя единственная теория. Открою глаза, тогда и узнаю точно. Дальше, последнее воспоминание — пусто. Разве что, перед глазами в темноте постоянно появляется чей-то образ. Женские черты лица, красная помада, чёрная тушь, и весёлые глаза. Да, она всегда на меня так смотрела, я готов был сделать что угодно, лишь бы она так улыбалась. Стоп, что происходит? Это видение меня так занесло что я чуть не потерял нить своей мысли. Означает ли это, что я умираю? Чёрт, а ведь это вполне возможно. Её лёгкая поступь по мощённой мостовой, и тихий смех, раздающийся в моих ушах прекраснейшей музыкой. Изгибы её тела, её голос, её улыбка, что мне нужно было ещё? Зачем? Зачем же? Зачем ты это сделала? Это, что это происходит? Мои мысли расплываются в этих воспоминаниях. Похоже конец близок, странно, по сути я о себе ничего и не знаю, а умирать всё равно страшно. Может как раз из-за этого, умереть, и не увидеть в конце своей жизни. Ну и чем же ты занимался, старый я? Неужели не мог нормально прожить свою жизнь так, чтобы запомнить хоть что-то. Хотя, если бы она попросила, да если бы она попросила тебя убить кого-нибудь. Или даже себя, смог бы ты ей отказать? Её улыбке, её взгляду. Нет, ты сделал свой выбор, и она тоже. Мысли, становится всё медленнее, похоже это всё-таки конец. Ну что же, приятно было прожить, эти пару минут, прощай, неизвестный мне я.
— Хорош дрыхнуть засранец!
Что-то ударило меня в бок, да так сильно что я растянулся на полу. На холодном, каменном полу.
— Какого хорда ты тут слюни пускаешь? Хочешь, чтобы нас всех люди повязали? Кожа на теле жмёт? Так они с радостью её тебе спустят. Будешь висеть на главной площади, может хоть так от тебя будет больше пользы!
Кто-то над головой продолжал кричать, добавляя мне ещё удары по спине какой-то палкой.
— Что, что происходит?
Промямлил я, пытаясь оглядеться. Пещера, пару факелов, деревянный стул на земле, и простенький кинжал в ножнах. Это что, рукоять из кости?
— Да ты я смотрю совсем совесть потерял?!
За спиной кто-то нехило разбушевался. Я поднялся на колени и огляделся, сразу скажу, лучше бы этого не делал. Это существо, я сразу определил, как взрослую особь. Тёмно-зелёная бугристая кожа. Нос крючком, чёрные кустистые брови, и абсолютно лысая голова. Кто он? Не знаю, но его уши слишком длинные и заострённые для человека. В каждом ухе торчало по два заржавелых колечка. Помимо простых зубов, из челюсти у него торчали два коротких клыка. Сам он был одет в какое-то разноцветное тряпьё с подвязанными ленточками красного цвета. Поверх этой одежды был нацеплен кожаный доспех и на его боку висели ножны, с кинжалом чуть лучше, чем тот что был на полу. Было ещё кое-что что я заметил, пока его разглядывал, это постепенно расширяющиеся глаза и сдвигающиеся к переносице брови. Его свободная от трости рука лежала на рукояти, и пальцы всё чаще отбивали дробь по ней.
— А, ээээ, извините? Я виноват? Каюсь чёрно-жёлтыми пчёлами?
Да, лучше бы я молчал. Это существо передо мной, разорвалось огромной тирадой о том, какая сейчас пошла молодёжь, и что таких сторожей как я нужно пускать на корм Ваалкам. Кто эти ваалки, он конечно не объяснил, но явно они не были местными овцами. Не смолкал он почти пять минут, я даже немного проникся своей виной.
