Ной Буачидзе - [9]
Буачидзе нервничал. Он, постоянно доказывавший подпольщикам, что безвыходных положений не бывает, что это отговорка людей, собравшихся на покой, теперь сам не находил выхода.
Как-то на глаза попалось объявление: предприимчивый господин Казаров расхваливал свою новую типографию «Казбек», уверял, что «качество печати гарантируется». Ной решил: пожалуй, эта типография подойдет.
В середине дня Буачидзе с несколькими друзьями вошел в типографию. Хозяина и служащих конторы быстро свели в одну комнату. Спустили на окнах шторы, у дверей поставили охрану. Рабочие, не говоря ни слова, посмеиваясь, быстро набрали тексты, стали печатать на двух машинах сразу.
С улицы в контору беспрепятственно пускали всех, кто заходил. Заглянул казачий офицер — пожалуйста, и ему нашли место. Выходить, конечно, никому не позволяли. Операция длилась три-четыре часа. Одного «Манифеста» напечатали несколько тысяч экземпляров. Закончили, вышли, заперли за собой наружную дверь.
Во Владикавказе поднялся невероятный шум. Один из «очевидцев» — казачий офицер — сообщил репортерам, будто в типографии распоряжалось не менее тридцати вооруженных до зубов, с масками на лицах злоумышленников.
Наказной атаман Терского казачьего войска — начальник области — лично допрашивал Казарова. Даже этого крупного и ловкого дельца, владельца двух газет, нескольких типографий, домов и прочего «недвижимого имущества» во Владикавказе и Пятигорске заподозрили в «принадлежности к социал-демократам». Только получив солидную взятку, приличествующую генеральскому чину, атаман разрешил Казарову вновь открыть типографию, а дальнейшее следствие поручил вести правителю военной канцелярии господину Зиновьеву. Тот тоже развил очень энергичную деятельность, но какие-то непредвиденные обстоятельства — так слышал Ной — помешали успеху.
Дольше оставаться во Владикавказе было нельзя. Слишком уж часто Буачидзе ловил на себе быстрые, изучающие взгляды подозрительных любителей прогуливаться по грязной, заболоченной Ильинской улице. Они заглядывали и во двор дома № 27, где Ной снимал комнату в квартире Осиповых. Один господин даже любезно посоветовал хозяйке забить вторую калитку, выходившую на пустынный берег Терека: дескать, как бы жулики не забрались к жильцу — он, кажется, поздно возвращается.
Знакомые ингуши проводили Ноя через горы в Грозный. Но и оттуда надо было убираться побыстрее. Только что полиция произвела обыски у учителя Бакрадзе и инженера-путейца Каракашвили. Ничего предосудительного не нашли, но обоих арестовали. Почему обоих сразу? Очевидно, нащупали следы грозненской группы большевиков. Пришлось пробираться в Ростов и оттуда в Москву.
В известную в Москве книжную лавку «Сан-Ремо» заглянул приехавший с юга молодой состоятельный господин, князь Иван Самсонович Абуладзе. Он искал какие-то редкие, очень важные для него книги и заранее заручился рекомендательным письмом. Оно было адресовано не самому владельцу лавки, а продавщице Розе Шабалиной. Ее хорошая знакомая, сестра грузинского поэта, курсистка-медичка Варвара Гаприндашвили просила не оставить без внимания впервые приехавшего в Россию симпатичного земляка.
Роза Шабалина, изящная черноглазая девушка, приложила максимум усилий, но в тот день нашлись всего две книги. Молодой грузинский князь просил ее не слишком тревожиться, он охотно зайдет еще. Когда? Завтра к вечеру.
Понадобились еще более редкие книги. Господин Абуладзе познакомился с владельцем лавки, стал постоянным клиентом. Иногда он разрешал себе принести коробку конфет, букет цветов. Нежное лицо Розы вспыхивало. Иван Самсонович всегда был весел, много шутил и безмятежно смеялся, вовсе не подозревая, что над ним уже нависла угроза. Она притаилась пока в папке светло-салатового цвета, запертой в столе отдельного корпуса жандармов ротмистра Кулинского.
На обложке в верхнем углу господин ротмистр пометил красным карандашом: «Совершенно секретно»— и дважды подчеркнул. Листов в деле № 168 тогда было еще немного.
Журналистка, деятельница политического Красного Креста и, наконец, просто обаятельная женщина, Анна Серебрякова сообщила, что ее журфиксы стал посещать приехавший откуда-то с Кавказа князь Абуладзе. Он активен и очень скрытен. Умеет держаться, располагает к себе окружающих.
В результате двадцати лет тайного сотрудничества с Серебряковой московская охранка знала: на журфиксах красавицы Анны в ее квартире в одном из переулков Арбата, недалеко от Сивцева Вражка, бывают революционно настроенные интеллигенты, студенты, симпатизирующие большевикам, подпольщики, ищущие встречи с нужными людьми, явки, тайную литературу. Серебрякова уже выдала несколько составов Московского комитета РСДРП. Среди ее жертв — сестра Ленина, Луначарский. Уж коль скоро князь Абуладзе стал каждую субботу приходить на журфикс, значит у него какая-то своя цель. Но какая и кто же он?
17 января пошел запрос в Кутаис: «Телеграфьте срочно, кому выдан паспорт Кутаисским уездным полицейским управлением 17 февраля 1905 года номером 94».
Ответа пока не было. Все же ротмистр Кулинский принес на подпись начальнику отделения полковнику Климовичу бумагу:
