Новый сорт - [33]
Гриша внимательно смотрел за движениями рук товарища.
— Теперь разрез надо завязать мочалом. Глазок не завязывать, а только разрез. Это и будет окулировка. Понял? — спросил он. — Я тебе для примера показал, а вот смотри, я сейчас по-другому буду делать, копулировкой. Черенки заготовлять надо с осени или в конце зимы. Хранить до прививки в холодном и влажном месте прикопанными в песке или в земле. Весь секрет здесь заключается в правильном косом срезе на подвое и привое. Затем делается небольшой расщеп, выше сердцевины, и срез черенка прикладывается к срезу ветки так, чтобы язычок расщепа вошел в другой расщеп.
— Это самое главное при копулировке. Если кора с корой сойдутся, то черенок быстро приживется, — пояснил Ваня. — Ну, затем, конечно, надо опять мочалкой завязать и садовым варом замазать, чтобы ни влага, ни воздух не попадали в ранку.
Привить несколько черенков в крону взрослого дерева для умелых рук Вани не представляло большого труда. Разыскав антоновку, он уверенно принялся за дело. Наискось срезав одинаковую по толщине с черенком ветку, он быстро сделал такой же срез на черенке. Затем слегка расщепил ветку и черенок чуть выше сердцевины и ввел образовавшийся язычок на черенке за язычок на ветке. Черенок слился с веткой и мог самостоятельно держаться. Ваня внимательно проследил за тем, чтобы край коры черенка совпал с краем коры ветки, так как именно в этом заключался успех быстрого срастания.
Дальнейшая работа не требовала опыта, и все-таки Ваня не доверил ее приятелю. Он сам завязывал место среза мочалкой и тщательно замазал варом.
Мальчик успел привить три черенка, как вдруг пронзительно взвизгнула железная дверь в противоположном конце сада. Между деревьями замелькали фигуры людей.
Как подкошенные, упали ребята на землю. «Попались! — мелькнуло в голове. — Бежать!»
Ваня хотел вскочить, но его удержал Трубач.
— Лежи. Нас не видно, — прошептал он.
Они прижались к толстому стволу и замерли.
Действительно, немцы не заметили ребят. Они прошли по саду до калитки, через которую проникли мальчики.
Трое солдат с автоматами наизготовку окружали двоих, одетых в рваную штатскую одежду. Сзади шел немецкий офицер.
Когда вся группа была недалеко от ребят, Гриша чуть не ахнул. Он хотел узнать, кого ведут немцы, но лица арестованных были в таких кровоподтеках и синяках, что узнать людей было невозможно.
Арестованные согнулись и еле передвигали ноги, словно несли на плече не лопату, а тяжелый, непосильный груз.
Группа вышла через калитку.
Ваня посмотрел на Гришу широко открытыми глазами и понял, что тот тоже догадался, куда и зачем повели арестованных.
— Кого это? — прошептал он.
— Не узнал. Кажется, не наши.
Они лежали животами на земле, не замечая, что сырость проникала к телу. Коленки были уже мокрые.
Послышался крик офицера.
— Здесь. Копать здесь! — кричал он. — Бистро, бистро!
Перед глазами Вани встал желтый песок перекопанного квадрата земли, и стало понятно, кто и зачем копал его.
Это продолжалось долго.
Арестованные молчали. Немцы бормотали короткие фразы.
Наконец наступила жуткая тишина. Неожиданно раздались два выстрела… стон… еще выстрел. Затем короткая очередь автомата.
Ребята лежали потрясенные. Руки у Вани дрожали, и он крепко сжимал пакет с черенками, забыв, что может их сломать. Гриша положил ладони рук на землю и уткнулся в них лицом.
— Бежим, Иваша, — прошептал он, не выдержав.
— Что ты… куда бежать?
— В сарай спрячемся.
— Нельзя… уже всё… сейчас уйдут.
— Кого они убили?
На это Ваня не мог ответить. Он только знал, что убили русских людей, которые не признавали фашистов и не захотели изменить своей Родине.
Послышалась немецкая речь, и немного погодя в сад вошли немцы.
Ребята затаили дыхание и крепко прижались лицом к стволу яблони. Они следили глазами за уходившими, пока те не ушли из сада через противоположную калитку. От волнения Гриша не заметил, что офицера с ними не было.
— Что сейчас делать, Ваня? — спросил он приподнимаясь.
Ваня дернул его за руку так, что тот упал. В этот момент офицер вошел в сад и заметил движение. С минуту он стоял на месте, наблюдая за деревьями, где лежали ребята. Потом вынул из кармана пистолет, взвел курок и медленно направился к яблоне.
Сомнения не было: немец их заметил.
— Попались, Трубач. Бежим!
Ваня вскочил и, прижимая к груди узелок с черенками, бросился в глубину сада. Сухо треснули несколько выстрелов.
Ваня оглянулся. Гриша не отставал.
— Петляй по-чапаевски! — крикнул он на ходу.
Добежав до стены, оглянулись. Фигура немца мелькала между деревьями. Ребята прибавили ходу и побежали вдоль стены. Немец сообразил, что по кругу мальчики первыми добегут до выхода. Он резко свернул в сторону и побежал наперерез. Увидя это, Ваня остановился.
— Калитку закроет… попались…
— Мне худо… — сказал Гриша, опираясь о ближайшую яблоню.
На спине у мальчика, возле правой лопатки, выступило большое кровавое пятно. «Гриша ранен, — растерялся Ваня. — Что теперь делать? Пока есть возможность, надо бороться… по-чапаевски», — вспомнил он недавнюю фразу приятеля.
Между тем немец приближался к калитке. Еще минута-другая, и он ее закроет.
