Новый сорт - [28]
— Не ходи, Ваня! Убьют они Муфту… Надо было ее запереть… Так и с тобой, если пойдешь.
Резко застучала очередь из автомата. Собака взвизгнула, и всё стихло. Ваня закрыл голову руками.
— Мама! Мама! Муфту убили, — закричал он.
Снова послышались глухие удары топора, совсем близко от дома, но Ваня молчал. Внутри у него всё окаменело. Анна Алексеевна, понимая чувства сына, гладила его по голове.
— Не убивайся, сынок, — утешала она. — Новые яблоньки вырастим…
Сколько времени прошло, пока Ваня сидел в таком состоянии, он не знал. Ударов топора уже не было слышно, а мальчик всё сидел, охватив голову руками, безучастный ко всему.
Тихо скрипнула дверь.
— Чего это у вас дверь открыта? — спросил Василий Лукич, входя на кухню. — Ты чего?
Ваня поднял голову и, увидев деда, горько заплакал.
— Леденцов приходил, — ответила за него мать.
— Ну так что?
— Пойди в сад, посмотри…
Медленным шагом прошел старик в свою комнату и, как вкопанный, остановился в двух шагах от окна.
— Гад… вот так гад!.. — сказал он через минуту. — Никакой зверь так не поступит… А ты не плачь, Ванюшка. Слезами горю не поможешь. Беде надо смело в глаза смотреть. Пойдем!
Они вышли из дома. Сада не было… Все крупные деревья лежали в снегу. Леденцов знал, какая месть больнее всего.
Ваня подошел к своему деревцу. Оно свалилось на Муфту — своего верного сторожа, словно прикрывая его широкой кроной. Кругом виднелись темные пятна крови. Ване показалось, что это кровь яблони. Он еще никак не мог поверить, что Муфта убита. Она лежала без движения, вытянув лапы, как всегда спала. Ваня ждал, что она вскочит и побежит навстречу. Он встал на колени около собаки и протянул к ней руку, чтобы погладить… Муфта открыла глаза и без звука лизнула руку мальчика.
— Дед! — закричал Ваня. — Скорей! Муфта живая!
Но это были последние судороги животного.
Жизнь еще не угасла
Прошло три дня. Ваня бродил по дому, не находя себе места и дела. Всё валилось из рук. За что бы он ни принимался, о чем бы ни думал, чудесная яблонька стояла перед глазами, а в ушах всё время раздавались глухие удары топора.
Дед утешал его, говоря, что не всё пропало… От корневой шейки пойдет новая поросль. Яблоня растет на своих корнях, и, значит, качество плодов не изменится. Потеряно два-три года, но яблоня выживет.
Ваня слушал деда и чувствовал, что тот сам не верит своим словам и говорит для того, чтобы только успокоить его.
Ваня сходил в сад, разрыл вокруг яблони снег и убедился, что она погибла окончательно. Леденцов срубил дерево под самый корень. Топор врезался даже в землю и так глубоко, что захватил часть главного корня. У других деревьев остались небольшие пеньки, и все они были срублены выше привитого места. Дед был прав. У этих яблонь весной появятся новые ветви из скрытых в корне глазков и разовьется новая крона.
Вечером на третий день Ваня рано ушел спать. Он лежал с открытыми глазами и смотрел на муху, неподвижно сидевшую на потолке, он ждал, что она поползет, но, видимо, муха умерла и засохла.
— А знаешь, какой случай в жизни Мичурина произошел? — сказал дед, подсаживаясь к нему на кровать. — В молодости это было. Выписал он тогда много всяких дорогих деревьев. Последние деньги потратил. Из-за границы выписал. Прочитал он тогда статью какого-то ученого и собирался, по его способу, те деревья приучить к местному климату. Пожили они у него год-другой, а потом в одну зиму почти все и погибли. Как, по-твоему, он поступил? А?
— Не знаю.
— Другой бы на его месте дело бросил или на первом суку повесился, а он по-другому решил. Ученый свой способ в кабинете придумывал, а Иван Владимирович и теоретически и на практике его проверил. Хотя это дорого обошлось, а все-таки польза была. Он всем тогда доказал, что ученый ошибался.
Дед замолчал.
В эти дни Ваню раздражало всеобщее участие. Приятелей своих, когда они начинали его утешать, он просто обрывал. На слова матери и деда отмалчивался.
— По-твоему, выходит, что сейчас тоже польза есть, — сердито сказал Ваня.
— А ты послушай до конца. Я пример с Мичуриным привел к тому, что нельзя руки опускать. Бороться надо. На свете нет такого положения, чтобы из него с честью не выскочить.
Дед еще долго говорил о том, что отец этого деревца в лесу растет, а мать они выберут другую, хотя бы в монастырском саду, и снова опылят. Одного дерева всё равно мало. Чтобы иметь успех и вывести хорошие сорта, нужно делать много опытов. Скрещивать разные яблони, опылять не единицы, а десятки и сотни цветков.
Ваня плохо слушал. Он любил свою яблоньку, и теперь ему казалось, что второй такой ему не вырастить.
Дед уже спал, когда Ваня вспомнил его предложение скрестить лесную красную яблоню с каким-нибудь другим сортом из монастырского сада. Эта мысль заставила мальчика задуматься.
Какую яблоню взять для нового скрещивания? Он начал перебирать в памяти различные сорта, которые они пробовали в саду. Больше всего ему понравились желтые плоские яблоки, похожие на репку, с легкой кислинкой и сильным ароматом. На какой яблоне они растут? Третье или четвертое дерево от калитки в первом ряду? Нет. Там яблоки другие: зеленые, удлиненные… На каком же дереве он их сорвал? Ваня вспомнил, что этих яблок было очень мало: всего несколько штук… Ага! Не та ли это яблоня, на которой привито много сортов? Теперь он вспомнил и сук, с которого снял эти яблоки. Толстый сук с широкими круглыми листьями, покрытыми пушком.
