Новый рассвет - [65]

– Джорджи, Би, Дови, привет, – окликнула она группу девушек, одетых в летние платья пастельных тонов. Когда Бэннер в ярком травянисто-зеленом наряде приблизилась к ним, они словно поблекли.

– Бэннер! – хором откликнулись девушки и сгрудились вокруг нее.

После короткого обмена любезностями начались сплетни об общих знакомых. Бэннер не виделась с подругами несколько недель и была не в курсе последних новостей. Когда ее спросили, правда ли, что она теперь живет на ранчо, она утвердительно кивнула и принялась описывать свою жизнь гораздо более красочно, чем было на самом деле.

Но девичий интерес к огораживанию, коралям и скрещиванию быстро угас, и разговор пошел о помолвках, свадьбах, чаепитиях, детях и фарфоровых сервизах. Болтовня скоро надоела Бэннер, и она спросила себя, неужели раньше и она была такой же пустой и близорукой.

Извинившись, Бэннер покинула подруг и незаметно приблизилась к Ли и Мике, которые стояли, опершись о дерево. Не подозревая, что она находится в пределах слышимости, они говорили о гораздо более интересных вещах, чем юные леди.

– Думаешь, она дает?

– Еще бы. По глазам видно. Глаза всегда их выдают.

– А Лулу Бишоп?

– Гм… Не знаю. Может быть, и нет. Слишком боится мамаши.

– Да, но я слышал, что она, когда целуется, открывает рот.

– Кто тебе сказал?

– Парень, который работает в лавке ее отца.

– Тот, с индейских территорий?

– Ага. Думаешь, врет?

– Может, и врет.

– А Бонни Джонс…

– Сиськи что надо, а? Большие и спелые, как дыни. – Мика локтем стукнул Ли в бок, и оба затряслись от смеха. – Держу пари, на вкус они тоже сочные.

– Я их однажды трогал, – похвастался Ли.

– Ври больше, – фыркнул Мика, выпрямляясь и вызывающе глядя приятелю в лицо.

– Ей-богу.

– Когда?

– Года два назад. Уже тогда они были – с ума сойти. Мы стояли рядом в церкви, на празднике для молодежи в честь Четвертого июля…

– В церкви! – вполголоса сказал Мика. – Опять врешь?

– Ничуть! Ты тоже должен был пойти.

– У меня был понос, и Ма меня не пустила. Так как получилось с Бонни?

– Мы удрали от остальных. Знаешь то место на реке, где пороги? Она наклонилась над камнями, потеряла равновесие и чуть не упала в воду. Я протянул руку, чтобы удержать ее, и невзначай дотронулся до них.

– Врешь.

– Честное слово.

– А она что?

– Покраснела и одернула платье. Сказала: «Ли Коулмэн, смотри внимательнее, куда тянешь руки». А я ответил: «Смотрю, милая Бонни, смотрю. Смотрю прямо на них, сама видишь».

Мика хихикнул.

– И что потом?

Лицо Ли поникло.

– Потом из кустов появился учитель воскресной школы, он сгонял всех на фейерверк. Черт, если бы мы побыли с Бонни наедине еще минуту, уж точно был бы фейерверк. – Он бросил на землю кусок коры, который отколупнул от дерева. – Я слышал, она выходит замуж за парня из Тайлера. Скажу тебе, его ждет веселенькая брачная ночь.

– Вы оба отъявленные пошляки. – Бэннер вышла из тени и, растолкав приятелей локтями, встала между ними. Она взирала на них с видом превосходства.

– Черт побери, Бэннер, – рассердился Ли. – Мы не знали, что ты здесь.

– Оно и видно.

– Опять твои старые штучки? – улыбнулся Мика. – Шпионишь за нами?

Добродушие в Бэннер взяло верх, и она хихикнула:

– Вас слушать интереснее, чем других на этом вечере. Но, Ли, как ты посмел говорить так об одной из моих подруг? Бонни Джонс – порядочная девушка, и я уверена, если ты дотронулся до какой-то части ее тела, она наверняка очень обиделась.

– Нечего было подслушивать, – защищался Ли. – Это мужские разговоры.

– А откуда вы знаете, о чем разговаривают мужчины? – Ли грозно нахмурился, но Бэннер нисколько не испугалась. – Что вы сделаете, если кто-нибудь будет так же обсуждать меня?

Парни только что не зарычали: сработало инстинктивное стремление защитить Бэннер.

– Да я ему все волосы повыдергаю! – ощетинился Ли.

– Ну а если бы у Бонни был брат… – Бэннер запнулась на полуслове, заметив молодую особу, которая подошла к компании, толпившейся под пеканом. – А кто пригласил ее?

– Кого? – Мика оглядел толпу. Многие танцевали, и различить лица стало нелегко.

– Дору Ли Дэнни. Я ее не выношу.

Парни понимающе переглянулись.

– А почему?

– Она подлая обманщица и воображала.

– Тем не менее она хорошенькая, – заметил Мика.

– Хм!

Бэннер всегда считала, что у этой голубоглазой блондинки нет изюминки. Ее волосы были уложены чересчур искусно, одежда вычурная, духи слишком сильные. Больше всего Бэннер не нравилась манера Доры Ли искать расположения как мужчин, так и женщин. Она завладевала любой беседой, а ее любимой темой была она сама. Она всегда говорила слащавым тоном – насквозь фальшивым в понимании Бэннер. Часто Бэннер хотелось съездить Доре Ли по капризным губкам только для того, чтобы та хоть раз ответила честно.

– Пойду-ка я к ним послушаю, что она скажет. Наверняка будет верна себе и выдумает, что я после свадьбы пыталась покончить самоубийством.

Бэннер отошла. Мика смотрел ей вслед, как она направляется к девичьему кружку.

– Что скажешь?

Ли смотрел туда же, что и Мика.

– Мне неважно, нравится моей сестре Дора Ли или нет. Я бы не прочь ее немного пощупать. А ты?

– И я об этом подумал. Ничего серьезного, сам понимаешь. Просто немного поваляться на сеновале.