Новый рассвет - [64]

Всем известно, что Бернсы живут как свиньи, что Догги беспробудно пьет. И Ванда тоже. Никто не видел, как он выезжал из города. А если и видел, то сможет ли доказать, что ехал именно сюда? Он обогнет город, вернется с противоположной стороны и непременно помашет рукой нескольким встречным, которые припомнят это позже, если у шерифа возникнут подозрения насчет пожара у Бернсов. Грейди швырнул окурок в открытую дверь хибары и даже не оглянулся, чтобы посмотреть, вспыхнул ли огонь.

Судьба теперь на его стороне.

Когда Бэннер и Джейк приехали, праздник был в самом разгаре. Они припозднились.

Да, Коулмэны умели устраивать вечеринки. На нижних ветвях деревьев были развешаны фонарики, закрытые разноцветной бумагой. Столы, сдвинутые торцами друг к другу во дворе, ломились от яств. Из ямы для барбекю шел восхитительный аромат мяса, коптящегося в дыму мескитового дерева. Повсюду стояли кувшины с пивом. Ма наполняла лимонадом бокалы для дам.

От громкой музыки ноги сами пускались в пляс. Две скрипки, банджо, губная гармоника и аккордеон выводили одну веселую мелодию за другой. Репертуар музыкантов ненамного превосходил их мастерство, но недостатки с лихвой перекрывались энтузиазмом.

Увидев, как во двор въезжает знакомая повозка, Лидия и Росс поспешили поздороваться с дочерью и Джейком. Росс поднял Бэннер из повозки и покружил на руках.

– Я чуть не забыл, какая ты красавица, принцесса. От работы на ранчо ты ничуть не подурнела.

– Папа! – Очутившись на земле, Бэннер крепко обняла отца. До сих пор она не осознавала, как по нему соскучилась. Он такой сильный, рядом с ним чувствуешь себя как за каменной стеной. Ей хотелось подольше оставаться в его уютных объятиях. Но это не в ее характере – нужно вести себя как обычно, хоть сердце разрывается на части и хочется быть где угодно, только не на вечеринке.

После той ужасной отповеди они с Джейком не разговаривали. Конечно, само слово, брошенное в лицо Бэннер, было ей незнакомо, но по смыслу фразы и по возбужденному блеску в глазах Джейка она могла догадаться, какое оно непроизносимо грязное.

Закончив одеваться, Бэннер вышла на веранду. Джейк сидел в повозке и курил сигару. Он едва взглянул на нее, но все-таки спустился на землю, чтобы ей помочь. Она с презрением отвергла протянутую руку и сама взобралась на сиденье. Он лишь пожал плечами, вернулся на свое место, взял поводья, и они молча поехали через реку.

Бэннер сидела как каменная и очень надеялась, что Джейк ощутит ее невыразимую ненависть, растекавшуюся по жилам с каждым ударом сердца.

Она снова поставила себя в дурацкое положение, но это в последний раз. Она больше не даст повода унижать себя. Дружбе между ними пришел конец. Она будет говорить с Джейком только о делах на ранчо и только тогда, когда это необходимо. Он больше не будет есть у нее на кухне. Она будет оставлять ему поднос на веранде. Будет кормить его как щенка, давая еду, но не разделяя с ним трапезу…

– Как поживаешь, друг? – Сердечное приветствие отца вернуло Бэннер к реальности. Росс дружески пожимал руку Джейку. – Вот там есть пиво, а в моем кабинете найдется что-нибудь покрепче.

– Я бы выпил что-нибудь покрепче, – ответил Джейк, сурово сжав губы.

Росс усмехнулся в усы.

– Я так и думал. Кроме того, мне надо с тобой кое о чем поговорить.

– Ох, – простонала Лидия. – Не надо сегодня о делах. Ты пропустишь весь вечер.

Росс протянул к жене руки, прижал к себе и звонко поцеловал в сердито сложенные губы.

– Хочешь пари? Я попозже устрою вечер для тебя и для меня.

– Не кричи так, пожалуйста, и выпусти меня. Люди смотрят, – запротестовала Лидия, но щеки ее порозовели, а глаза вспыхнули, как у мужа. Поцеловав Лидию еще раз, Росс отпустил ее и похлопал Джейка между лопаток.

– Пойдем, – позвал он и, обняв приятеля, не убирал руки, пока они шли через двор к дому.

– Одно слово, мужчины! – воскликнула Лидия, лицо которой все еще оставалось сердитым. Но когда она повернулась к дочери, на нем засияла улыбка. – Ты прекрасно выглядишь, дорогая.

– Спасибо, мама. – Слышать это было приятно. Джейк никогда не делал Бэннер комплиментов. Его безразличие злило ее сильнее, чем она могла допустить, и это само по себе раздражало. – Здесь так красиво. Ты, как всегда, похлопотала от души.

– У меня было много помощников. Ма и ребята.

«Ребятами» Лидия называла Ли и Мику.

– А где они? Я так по ним соскучилась, хоть и не понимаю почему.

Лидия улыбнулась и тронула безукоризненно уложенные волосы дочери. Бэннер высоко зачесала их, оставив тонкие вьющиеся пряди на щеках и шее. Темные кудри обвивала зеленая лента под цвет платья.

– Они тоже скучают, хоть и ни за что на свете не признаются.

– Конечно, им некого стало изводить.

– Здесь все твои подруги, – ласково сказала Лидия, понимая, как трудно Бэннер в первый раз встретиться с ними. – Вон они, собрались под пеканом.

– Пойду с ними поговорю. – Бэннер успокаивающе пожала руку матери.

– Желаю хорошо повеселиться.

Бэннер кивнула и пошла сквозь толпу, сияя улыбкой, раскланиваясь направо и налево, всем своим видом показывая, что происшествие с Грейди отнюдь не разбило ее сердца. Позор на нем, а не на ней. Пусть все это поймут. Она гордо держит голову.