Новый рассвет - [124]

Джейк встал с постели, подошел к туалетному столику и налил из кувшина стакан воды, мечтая, чтобы это было виски.

– Это еще не все. А ты должна услышать все. Я узнал, кто убил Люка.

Джейк умолк. Именно тогда между ним и Лидией возникла неразрывная связь. Убийцей Люка был ее сводный брат, ее насильник и мучитель. И он свел с ним счеты по всем статьям.

– Я убил мерзавца, зарезал в переулке, и мне это доставило удовольствие. Мне было шестнадцать. Шестнадцать, – проговорил он сквозь стиснутые зубы и уронил голову.

Бэннер, забыв о недавней операции, соскочила с постели и встала рядом с ним. Почувствовав ее рядом, Джейк обернулся.

– Вот с таким человеком ты лежала в постели, – сказал он.

– И не жалею. Человек, которого ты убил, заслуживал смерти.

– А Люк?

– Ты не виноват! Ты не можешь за это отвечать. Это роковое стечение обстоятельств, совпадение. Ты не должен всю жизнь винить себя в этом.

Не должен? А разве он не винит себя почти двадцать лет? И все эти двадцать лет презирал женщин. За то, что Присцилла оказалась виновата в смерти Люка, он наказывал каждую встречную женщину.

До сегодняшнего вечера.

Но Бэннер не отшатнулась от него с отвращением, а смотрела с пониманием и любовью. С того рокового свидания с Присциллой Уоткинс Джейк чувствовал себя запачканным, а тело Бэннер очистило его.

– Были и другие, Бэннер. Двое. Люди, у них были имена и лица, а я их убил.

– Расскажи.

– Один убил моего друга. У него еще молоко на губах не обсохло, первый раз отгонял скот. Я взял его под крыло. Он мне напоминал Люка. А тот парень был скор на руку. Он сделал из мальчишки отбивную за то, что тот споткнулся и пролил кофе на его спальный мешок. У него, наверно, началось внутреннее кровотечение. Той же ночью он умер. Я схватился с убийцей. Дрался, как мне казалось, несколько часов. Наконец я… я сломал ему шею.

Бэннер положила руку Джейку на грудь.

– А другой?

– Другой был карточный игрок в Канзас-Сити, он надувал меня и многих других ковбоев. Заманивал сыграть в покер, давал раз-другой выиграть и обчищал дочиста. Я вызвал его на поединок. Он прицелился. Но я оказался быстрее.

Горькая усмешка скривила рот Джейка.

– Теперь ты знаешь всю жалкую и горестную жизнь Джейка Лэнгстона.

Бэннер порывисто обняла его и прижалась щекой к его груди.

– Эти люди наносили вред другим, Джейк. Ты не убийца.

Он взял ее за плечи и отстранил.

– Но разве ты не понимаешь? Я снова могу пойти на это, если сочту нужным.

– Этого я от тебя и жду. И отец тоже пойдет на это. Не знаю, убивал ли он кого-нибудь раньше, но знаю, что убил бы, если бы чувствовал, что это справедливо.

– А бывает ли убийство справедливым?

– Да, – тихо, но твердо ответила Бэннер. – Да, Джейк. Думаю, иногда бывает.

Он прижал ее к себе и зарылся лицом в ее волосы.

– Не знаю, правы ли мы, Бэннер, но спасибо тебе за эти слова.

– Я говорю так не потому, что думаю, что ты это хочешь услышать. По-моему, все люди способны на насилие, если их на это вызвать. Ты убивал, защищая семью и друзей.

– Я никогда не рассказывал этого Ма.

– Может быть, стоило бы рассказать. Она мудрая женщина, поверь. Она бы лучше меня знала, что сказать. – Бэннер обхватила ладонями лицо Джейка. – Но она любит тебя и будет любить всегда, что бы ты ни натворил. И я тоже.

Джейк откинул волосы с ее щеки.

– Рассказал тебе, и легче стало.

– Я рада. – Бэннер погладила его спину, ощущая под ладонями гладкую кожу и крепкие мышцы.

Он наклонился и, найдя ее губы, отблагодарил поцелуем. Он не знал, как получилось, что он смог рассказать Бэннер о том, чего не поверял никому. Он раскрыл перед ней душу, и слова, которые, как ему казалось, очень трудно было произнести, полились сами собой. Он почувствовал себя свободным, каким не был с того лета, когда потерял невинность. Этот маленький комочек женственности, что доверчиво прижался к нему, возвратил ему надежду.

– Ты ничего не ела на ужин.

Бэннер засмеялась.

– Ужин был прерван, не так ли?

– От меня ты жалоб не услышишь.

– От меня тоже, – успела сказать она, и ее губы оказались плененными еще одним поцелуем.

Освободившись, Бэннер сказала:

– Весьма признательна за твою галантность, но я знаю, что ты проголодался. И считаю позором дать пропасть всем этим вкусностям.

– Иди накрывай. – Джейк слегка шлепнул ее, выпроваживая из спальни.

– А есть еще какие-нибудь способы?

Бэннер стыдливо подняла глаза от стола с остатками ужина. Она облизала кончик пальца, собрала с тарелки крошки печенья и слизнула их.

Джейк наблюдал за ней с пылким восхищением. Его возбуждение нарастало. Она застегнула сорочку, но не захотела снова надевать пеньюар. За ужином он не раз обнаруживал, что проглотить кусок, глядя на нее, очень трудно.

– Какие-нибудь способы чего?

– Ты знаешь, о чем я.

Он усмехнулся.

– А ты как думаешь?

– Не знаю. – Бэннер дерзко откинула волосы с плеч. – Откуда мне знать? Ты мой единственный любовник.

Усмешка исчезла с лица Джейка.

Не сводя с Бэннер глаз, он большим пальцем погладил тыльную сторону ее ладони.

– Извини за ту первую ночь. Надо было быть с тобой понежнее. Я пытался, но… – Он безнадежно пожал плечами. – Ты налетела, как ураган.

Она склонилась вперед, любуясь игрой света и теней на его лице.