Новый порядок - [47]
Жрец ещё что-то там говорил, но Нармер уже думал о другом.
— Себхак… — негромко позвал он.
— Я тут, Повелитель — так же негромко ответил «ночная гиена» из-за плеча.
— Я со своими людьми выхожу сейчас. Ты, Иуну, Нефрен и другие выступите за полдекана до рассвета. Каждый из вас знает, что делать. Ты — главный.
— Да, Повелитель.
— Битву начнёте без меня. Я чуть задержусь.
Себхак помедлил, прежде чем ответить.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Нармер.
— Определённо знаю.
Солдаты надвигались сплошной стеной щитов, ощетиненной частоколом копий. Они шли молча, уверенно и страшно, сотрясая землю топотом — тумм… тумм… тумм… Вот передние из них вошли в воду, вот они в воде по колено… по пояс… по грудь… Волны Хапи сомкнулись над головами солдат, но задних это нисколько не смущает, они даже не сбавляют шаг — тумм… тумм… тумм… А из воды, уже на этом берегу, вновь появляются головы в стёганых шлемах, обшитых деревянными пластинами, грозно блестят медью узкие жала копий…
— …Вставай, Тутепх! Слышишь?
Тутепх проснулся разом, как будто вынырнул из мутной давящей толщи сна.
— Что такое, Кемнеби?
— Тутепх, передовой дозор говорит — у проклятого Нармера идёт молитва, как будто перед атакой.
— Сейчас? Ночью?
— Да, вождь.
Тутепх уже натягивал жёсткий панцирь крокодильей кожи.
— Так. Быстро к Тешу и Ясте, пусть удвоят наряды по всему берегу. Бойцов разбудить, пусть готовятся. Всем остальным командирам ко мне. Быстро, быстро!
— Да, Тутепх!
Молодые щенки повизгивали, играя, и мешали слушать ночные звуки саванны, но старая гиена не вмешивалась — пусть их играют, есть бы только не просили…
Вдалеке возникло неясное движение, и спустя несколько мгновений ветер донёс до гиены характерный запах, не оставлявший никаких сомнений — на охоту в саванну вышли люди.
Старая гиена рыкнула на малышей, и те мгновенно притихли. Вся стая замерла, принюхиваясь и прислушиваясь. Люди старались идти тихо, не переговариваясь меж собой даже шёпотом, но людей было много, очень много, и ночную саванну наполнили неясные слитные звуки, в которых смешалось дыхание и звуки шагов многих тысяч.
Старая гиена издала короткий звук, и вся стая разом снялась, уступая дорогу людям — самым опасным и непонятным хищником из всех известных. Да, они не обладают ни силой льва, ни быстротой гепарда, ни выносливостью гиены, эти странные двуногие существа. Зато у них имеются длинные острые палки, и хуже того — маленькие острые палочки, которые способны достать издали любого, кто подвернётся на пути человека. Они страшно хитры и непредсказуемы для звериного ума, эти люди. А уж когда они охотятся стаей — берегись! Старая гиена была мудра, и всегда уводила своих, едва обнаружив вблизи людей и их прихвостней-собак, заменявших людям отсутствующее чутьё.
Но сегодня, похоже, случай особый. Когда люди выходят на охоту вот такой огромной, непомерно огромной стаей, это означает одно — они вышли охотиться на себе подобных, и никак иначе. И это значит, что в ближайшее, самое ближайшее время у сородичей старой гиены будет изобилие еды. С живым человеком лучше вблизи не встречаться, верно, зато мёртвые люди очень даже вкусны. Так что надо всего лишь немного подождать.
Колонна солдат двигалась молча, шагая не в ногу, чтобы слитный шаг не выдал их шумом. На плечах солдаты несли челны, в которые были сложены щиты и оружие. Сбросить лодку с плечь наземь и достать оружие — дело мгновений, так что это не опасно.
Нармер шёл в строю, как все, подставив плечо под тяжесть челнока, вместе со своими верными телохранителями. Он мог бы, разумеется, идти налегке, и никто не сказал бы ни слова, ни звука. Но это недостойно воина и командира. Командир не должен требовать от других того, чего не может сам.
Да, это тогда, возле навеса у верфи, эти лодки казались довольно лёгкими. А сейчас, после десяти тысяч шагов, они кажутся вытесанными не из дерева, а из камня. Надо было велеть сделать их ещё легче, вот что… Хотя нет, тогда они стали бы чересчур хрупкими.
Справа и слева неясными тёмными тенями двигались группы боевого охранения. Всё предусмотрено до мелочей. Вот и тёмно-зелёные юбки у солдат гвардии не зря такие — белые юбки видны издалека даже безлунной ночью. И собак они тоже на сей раз не взяли — не хватает ещё, чтобы какой-то бестолковый пёс сорвал операцию своим лаем.
Нармер зашипел, бросив лодку и прыгая на одной ноге — больно зашиб большой палец на ноге, споткнувшись о камень. Проклятье, надо же, как больно… Как бы ноги не переломать, ни зги не видно… А ведь до рассвета осталось не больше декана.
— Нужна помощь, Повелитель? — рядом возникла могучая фигура начальника охраны.
— Всё в порядке… В строй, все в строй! Время на исходе…
Нармер снова занял прежнее место, подставив плечо под груз. Находиться в строю вместе со всеми ещё и очень полезно, так как позволяет по самому себе определить, насколько устали воины и на что он, их командир, может рассчитывать.
Ави сидел в челноке, вглядываясь в тёмную массу кустов на левом берегу протоки. Вода тихонько журчала, обтекая лодку, стоявшую на якоре, и якорный просмолённый трос натянулся. Да, левый рукав Хапи здесь широк, и вряд ли найдётся лучник, способный пустить стрелу на другой берег. Но до середины протоки вполне может достать тяжёлый боевой лук, так что надо быть начеку.
Быть прямым Исполнителем предначертанного свыше — не привилегия, а тяжкое наказание, данное за прежние грехи и злодеяния. Что может быть безумнее, чем полюбить бесплотный дух?Но Исполнитель, витязь Первей, как и ведущая его бесплотный дух Голос Свыше, уверены — в конце концов они добьются счастья, потому что этот мир в основе своей всё-таки справедлив…
Сентябрь 1974 года. Советский Союз…Четырнадцатилетний Антон поспорил с друзьями, что проведет ночь на Кунцевском кладбище, приковав себя к могильной оградке. Он не верит в оживших покойников, но когда видит бредущую между могил белую фигурку, то с трудом удерживается от дикого крика…Десять лет спустя Антон – свежеиспеченный инженер, который трудится в Научно-Производственном Объединении им. Лавочкина, где строят межпланетные станции. Антон один из участников легендарного проекта «Вега», курируемого Комитетом Государственной Безопасности.
Зима 1237 года. Орды Батыя вторглись на русскую землю. Горят города и веси, и нет такой силы, что могла бы остановить нашествие. Остаётся последняя призрачная надежда — убить Бату-хана.
Обыкновенный молодой человек, рядовой автомеханик ничем не примечательной конторы Роман Белясов больше всего на свете любил рыбалку и никогда не задумывался над бесполезным вопросом: в чём смысл жизни? Тем более он не верил в нелепые средневековые выдумки про ангелов… Но в жизни, как известно, иногда происходит даже то, чего быть никогда не может, и однажды Роману на своём опыте приходится убедиться — ангелы вовсе не миф, равно как и смысл жизни…
Оказывается, чтобы стать ангелом, совсем не обязательно умирать. Роман Белясов, романтик и просто хороший парень, обрёл крылья благодаря случайности и, конечно же, большой и светлой любви. Отныне он живая легенда, биоморф, с зачатками всеведения и… Нет, до всемогущества пока ещё очень далеко. На планете ангелов, опередивших в развитии людей веков на двадцать, Рома чувствует себя как пигмей в метро. Но он учится изо всех сил, чтобы стать полезным своим новым родичам, а вместе с ними и всему человечеству, которое в недалёком будущем ждут трудные времена.
Давно и прочно забыты те времена нашествия Батыя на Святую Русь. Какими были они, те люди, скрытые от нас толщей тёмных веков, можно ли увидеть их, понять, прочувствовать? Можно, если вы почитаете увлекательнейший исторический роман Павла Комарницкого!Мария Ростовская была одной из дочерей черниговского князя Михаила Всеволодовича. В 14 лет вышла она замуж за молодого князя ростовского Василько. Мария любила Ростов и молодого мужа своего без памяти. Родила она ему сыновей. Но пришла беда — орды хана Батыя хлынули на Русь, захватили в плен любимого мужа.
О северных рубежах Империи говорят разное, но императорский сотник и его воины не боятся сказок. Им велено навести на Севере порядок, а заодно расширить имперские границы. Вот только местный барон отчего-то не спешит помогать, зато его красавица-жена, напротив, очень любезна. Жажда власти, интересы столицы и северных вождей, любовь и месть — всё свяжется в тугой узел, и никто не знает, на чьём горле он затянется.Метки: война, средневековье, вымышленная география, псевдоисторический сеттинг, драма.Примечания автора:Карта: https://vk.com/photo-165182648_456239382Можно читать как вторую часть «Лука для дочери маркграфа».
Москва, 1730 год. Иван по прозвищу Трисмегист, авантюрист и бывший арестант, привозит в старую столицу список с иконы черной богоматери. По легенде, икона умеет исполнять желания - по крайней мере, так прельстительно сулит Трисмегист троим своим высокопоставленным покровителям. Увы, не все знают, какой ценой исполняет желания черная богиня - польская ли Матка Бозка, или японская Черная Каннон, или же гаитянская Эрзули Дантор. Черная мама.
Похъёла — мифическая, расположенная за северным горизонтом, суровая страна в сказаниях угро-финских народов. Время действия повести — конец Ледникового периода. В результате таяния льдов открываются новые, пригодные для жизни, территории. Туда устремляются стада диких животных, а за ними и люди, для которых охота — главный способ добычи пищи. Племя Маакивак решает отправить трёх своих сыновей — трёх братьев — на разведку новых, пригодных для переселения, земель. Стараясь следовать за стадом мамонтов, которое, отпугивая хищников и всякую нечисть, является естественной защитой для людей, братья доходят почти до самого «края земли»…
Человек покорил водную стихию уже много тысячелетий назад. В легендах и сказаниях всех народов плавательные средства оставили свой «мокрый» след. Великий Гомер в «Илиаде» и «Одиссее» пишет о кораблях и мореплавателях. И это уже не речные лодки, а морские корабли! Древнегреческий герой Ясон отправляется за золотым руном на легендарном «Арго». В мрачном царстве Аида, на лодке обтянутой кожей, перевозит через ледяные воды Стикса души умерших старец Харон… В задачу этой увлекательной книги не входит изложение всей истории кораблестроения.
Слово «викинг» вероятнее всего произошло от древнескандинавского глагола «vikja», что означает «поворачивать», «покидать», «отклоняться». Таким образом, викинги – это люди, порвавшие с привычным жизненным укладом. Это изгои, покинувшие родину и отправившиеся в морской поход, чтобы добыть средства к существованию. История изгоев, покинувших родные фьорды, чтобы жечь, убивать, захватывать богатейшие города Европы полна жестокости, предательств, вероломных убийств, но есть в ней место и мрачному величию, отчаянному северному мужеству и любви.
Профессор истории Огаст Крей собрал и обобщил рассказы и свидетельства участников Первого крестового похода (1096–1099 гг.) от речи папы римского Урбана II на Клермонском соборе до взятия Иерусалима в единое увлекательное повествование. В книге представлены обширные фрагменты из «Деяний франков», «Иерусалимской истории» Фульхерия Шартрского, хроники Раймунда Ажильского, «Алексиады» Анны Комнин, посланий и писем времен похода. Все эти свидетельства, написанные служителями церкви, рыцарями-крестоносцами, владетельными князьями и герцогами, воссоздают дух эпохи и знакомят читателя с историей завоевания Иерусалима, обретения особо почитаемых реликвий, а также легендами и преданиями Святой земли.