Новый отсчет - [53]

— Чего-чего! Ты посмотри на него, — сказал Толик, кивая в сторону паука. — Такая жуткая морда, не дай боже присниться!

Все начали, согнувшись, разглядывать паучью морду, с десятком самого разного размера глаз, с каким-то особенно жутким ртом в форме хобота.

— Как ты в паутине то оказался, бестолочь?! — Спросил Сашко пострадавшего.

— Да, я тоже на дерево полез, оттуда в богомола стрелять хотел, а потом оступился и полетел вниз. Думал, хана мне, с такой то высоты. А потом вдруг раз, и как в гамак упал. Сначала обрадовался, а потом чую — дернуться не могу. Единственное, что успел — невидимость выключить. А тут и эта тварь приползла, обнюхивать меня стала. Ну, я тут как заорал, он аж попятился!

— Да, орал ты знатно. Перепугал всех нас больше, чем тебя паук.

— Спиртику бы сейчас, грамм сто, — сказал мечтательно Толик, — и сигарету позабористей, без фильтра. «Приму», или "Тамбовского волка".

— Пошли, Тамбовский волк!

— Да, надо отсюда уходить. А то еще на твои крики снова придут хозяева и попробуют нас съесть.

Экспедиция спецназовцев вернулась с планеты через двое суток без единой потери. Только тот же невезучий десантник по имени Толик получил химический ожег лица, упав головой в куст обычного, по виду дерева. Выдирать его оттуда пришлось вчетвером. То, что на самом деле оно питалось небольшими насекомыми, поняли уже потом, присмотревшись к образу жизни этой родственницы земной росянки.

— Можно там выжить, — доложил Маркес командованию. — Скажу больше — я возьму батальон и продержусь там трое суток.

— Зачем? — не понял Чай Сен.

— Затем, что надо обучать солдат. У меня большинство вояк ни разу не стреляли из бластеров. Только в тире, да и то это была имитация.

— Это может стоить нам больших потерь, — напомнил осторожный Луи Фиш.

— Но тренироваться нам нужно, — настаивал Маркес. — В таких условиях я за три дня сделаю из новобранцев ветеранов.

— Хорошо, — разрешил Райт. — Готовьтесь.

Глава 18

День сто пятьдесят восьмой.

Антон Васильев поправлялся по земным понятиям просто стремительно. Уже через два дня он с трудом, но ходил с костылями. Его уговаривали полежать в лазарете, но этого не хотел. Слишком интересные события происходили в его лаборатории. Каждый полет на планету приносил новые и новые сенсации.

— Обалденные киты, просто невероятные! Триста метров в длину, восемьдесят в ширину. В одной стае десятки тысяч тонн чистейшего, деликатесного мяса! — Восторженно рассказывал один из вернувшихся с берега океана зоологов, чех. — А вкус у этого мяса — не передать словами! Это чудо!

Его напарник, француз Пьер Монтерье, наоборот, был, как никогда мрачен. Хоть он и остриг волосы на голове, но сбрить бородку его так и не заставили, так что внешним обликом он сейчас больше походил на монаха аскета.

— Мы сможем накормить миллионы людей, и еще запастись мясом на несколько месяцев вперед, — продолжал радоваться чех.

— Вообще, то, что мы собираемся делать с этими китами — это преступление, — сказал Пьер. Он вытащил из кармана трубку, сунул ее в рот. Табака давно уже не было ни у кого из землян, но зато от нее шел въевшийся за годы запах никотина.

— Почему преступление, Пьер? — спросил Рене Альберг. — В чем это наше преступление, я что-то не понимаю?

Монтерье начал говорить уже пылко, яростно.

— Мы нашли на этой прекрасной планете безмозглую, тупую цивилизацию насекомых! Все они занимаются только тем, что едят тех, кто меньше них размером. Между тем в океане живут наши с вами родственники, теплокровные, млекопитающие животные. Пройдут миллионы лет, и они непременно выйдут на сушу, и завоюют себе право на жизнь. Мы же, как какие-то варвары убиваем их на мясо, и этим, может быть, лишаем их шанса выжить в этой схватке эволюций.

— Ну, что делать… — мирно начал Альберг. Его прервал крик француза.

— Как что делать?! Оставить их в покое! Пусть себе живут дальше, размножаются!

Подошедший к спорящим Майдачный тихо спросил Васильева: — Что это он так разоряется?

— Он и на Земле изучал китов и дельфинов, — шепнул Антон. — А тут увидел таких монстров, и решил, что они еще умней наших китов.

А француз продолжал вещать, при этом активно, как все южане, жестикулируя.

— Вы знаете, какой величины мозг у этих китов?! А какой он развитый? Нам с вами завидовать надо такому мозгу! По сравнению с ними мы — имбецилы!

— Но, они не совсем киты, они еще почти рыбы, — возразил один из биологов.

— Да, у них кроме легких существует и остатки жабр. Но, это переходный период, в воде сейчас кислорода больше, чем в воздухе. Пройдет время, и жабры отомрут совсем. Они уже сейчас теплокровные, у них температура тела как у нас — тридцать шесть и шесть. Они же наши братья, нельзя их убивать!

Тут в разговор вступил Майдачный.

— Я все понимаю, Пьер. Тебе нравятся эти умные особи. Но семь миллионов особей твоего вида хотят есть. Первые порции пищи из этих китов уже раздают народу. Иди, посмотри, как они радуются. Скажи им, что это будет только один раз, а дальше им просто придется медленно умирать от голода. Иди, скажи им об этом! Посмотри им в глаза.

Француз выругался, и торопливо вышел из лаборатории. Между тем Рене Альберг подошел к Васильеву.