Новый мир, 2013 № 06 - [32]

А Константин подростил своих детей, добавил рабочих и расчистил ишо 3000 гектар земли, и уже сеял 5000 гектар. Дети захотели ехать жить в деревню, он не хотел, но семья пересилила. С хозяином Константин поделили землю и технику. Константин оказался зажиточным крестьянином. Но ехали на машине, получилась авария, и Константин убился, а жена Ульяна весь капитал провалила. o:p/

В 1982 году дядя Марка отдаёт дочь старшу Ирину за Кузьмина Симеона Анисимовича. Вскоре оне купили землю в Боливии и переехали, сделали деревню, назвали Тоборочи. Ефрем Мурачев переехал к своему свояку, Анисиму Кузьмину, дядя Марка тоже. Но перво чем выехать с Бразилии, отдал втору дочь Варвару за Тимофея Ивановича Снегирева, моего друга детства. Он приехал с США к сестре Палагее, на свадьбе зять положил им на поклоны 100 гектар земли, ето обозначает 400 000 долларов. o:p/

Ануфриевы, дети Артёма, прозвище им Артёмовски, после Константина разбежались все кто куда. Дед Артём с младшими детями уехал в Боливию, старший сын Фёдор туда же, Иван — в штат Парану, в стару деревню,  Евгений и Алексей тоже в Боливию, Карпей в Масапе. o:p/

Ето перво переселение в Боливию в 1978 году. Оне забрались в глубокия леса, попадали туда толькя лодками по рекам Ичило и Ичёа. Ето будет провинция Кочабамба, регион Чапаре, где вырабатывают кокаин. Ета зона всегда была наркобизнес. Когда старообрядцы хватились, ето уже было поздно. Тако расстояние и такой расход получился у них! Купили 20 000 гектар земли, завезли всю технику, но земледелие у них не получилось. Вот оне жили да наркоманов кормили. Ето были Артёмовски, пять Ревтовых, Валиховы — где-то семей пятнадцать. Вот тут оне своих детей потеряли, некоторы превратились в потребителей, а некоторы в продавателей. Старообрядцы етого не знали, но сумлевались, откуду у них деньги: нигде не сеют, а всегда покатываются. o:p/

o:p   /o:p

2 o:p/

o:p   /o:p

Приезжаю в Уругвай. Марфа вот-вот принесёт, сама очень слаба. o:p/

— Ну что, Марфа, поедем в Арьгентину. o:p/

Тёща: o:p/

— Вы куда? o:p/

Я говорю: o:p/

— Домой. o:p/

— Дак Марфа в таким виде не может ехать. o:p/

— Ехать не может и оставаться тоже не может. Графира умерла лично из-за нерадение, поетому доверности нету. Пускай хотя бы выдюжила до аргентинской границы, а там я всё добьюсь. Больницы там хороши. o:p/

Ну, что делать — конечно, обиделись, но я на своим настоял. o:p/

Приезжаем в город Пайсанду, берём билеты — на автобусе через границу. Марфа говорит: o:p/

— Данила, чижало стаёт. o:p/

— Марфонькя, потерпи часок. o:p/

Ну, поехали. Всего четырнадцать километров до Колона — город в Арьгентине. В пути ехала с нами монашка-католичка и всё на Марфу поглядывала. Когда мы слезли с автобуса, у Марфе пошли переёмы [3] . Мы на такси и в больницу, а монашка уже там, она мне говорит: o:p/

— Я знала, что вы дальше не уедете, — и быстренькя к гинекологам, всё объяснила, нашу ситуацию. o:p/

Марфу увезли, нам с детками дали комнату, через полтора часа, покамесь Марфу оформлял, подходит милосёрдная сестра и говорит мне: o:p/

— У вас родился сын, можете посмотреть. o:p/

Я рад: три сына, слава тебе, Господи! Оказался сын большой, 4,600 кг. Марфа очень ослабла, крови много вышло. Вижу, что она вся бела, взял за руки — вся холодна. o:p/

— Марфа, ты что? o:p/

Она говорит еле-еле: o:p/

— То холодно, то жарко. o:p/

Я бегом к врачам, всё рассказал, оне бегом. Проверили и скоре увезли крови добавлять. Ну, тут я сам не свой ходил, плакал и молился, да чтобы жива осталась. o:p/

Через два часа приходит врач и говорит: o:p/

— Ну, теперь слава Богу, у ней прорвало 4 пунтов [4] , мы зашили и влили ей шесть литров крови. Ежлив не хватились бы, она бы умерла. Ну, теперь пойдёт на поправку. Чичас она спит. o:p/

— Можно? o:p/

— Толькя не буди. o:p/

Я сходил: Марфа спит, и сын спит. Ну, слава Богу. Пошёл потелефонил Филату Зыкову, чтобы передал тестю, что Марфа принесла сына. Он передал. На третяй день приезжает тесть с обидой: o:p/

— Ведь говорили, что не вези! Нет, не послушал, увёз. o:p/

— Тятенькя, слушай, благодари Бога, что увёз. Не увёз бы, час был бы вдовой и дети сиротки. Она пошти с крови сошла, влили ей шесть литров крови. — Тогда он замолчал, дал молитву и уехал. o:p/

На четвёртой день Марфу выписали, спрашиваю: o:p/

— Как себя чувствуешь? o:p/

Она говорит: o:p/

— Хорошо. o:p/

— Сможешь доехать до Буенос-Айреса? o:p/

— Смогу. o:p/

— Точно? o:p/

— Точно. o:p/

Беру билеты, вечером выезжаем в Буенос-Айрес. Приезжаем к Беликовым [5] , оне нас приняли, но как-то по-холодному. Владимир сам ничего, добрый, хорошо принял, но Светлана непонятна: всё каки-то придирки, всё не по ней, характер часто меняется, то уж шибко ласкова, то всё выговоры. Мы у них прожили неделю, в ето время получил груз и отправил в Рио-Негро, город Чёеле-Чёель. Но старался избегать с ней встречи, знал, что многи у ней работали старообрядцы и все от ней ушли обиженны. Хотя я их и приглашал на свадьбу и оне были у нас на свадьбе, но я чувствовал, что именно Светлане я не нравлюсь. Но Марфа поправилась, и мы отправились в Рио-Негро, тысячу километров. o:p/