Новый мир, 2012 № 10 - [6]

Голос его зазвенел на высокой ноте, которая, видимо, обладала магическим воздействием на людей, потому что зал зашевелился и одобрительно загудел.

— У нас на Набережной, — почти выкрикнул Мурузов, — стоит памятник царю, а рядом с ним — царский дом. Предлагаю разрушить их до основания, причем в первую очередь! А чтобы не затягивать дело, предлагаю в эту же субботу организовать субботник и сломать памятник и дом царя!

Последние слова потонули в овациях.

 

В итоге конференция приняла решение о сломе всех церквей Города. Отдельным пунктом был прописан снос памятника Петру I и домика, в котором первый русский император жил во время своего приезда в Город и который горожане нескольких поколений хранили как особенно ценную реликвию. Предложение Мурузова об организации субботника было принято единогласно. Следующей жертвой должен был стать бывший кафедральный собор, который запланировали снести в течение двух недель. На его месте решено было построить Дворец культуры, проект которого уже лежал на столе главного архитектора края.

 

На следующий день в этом же зале состоялся краевой съезд рабочих и крестьянских депутатов. На нем звучали речи той же тональности и того же смысла, что и накануне. Отличием было то, что большой процент выступающих составляли рабочие и крестьяне, не особенно искушенные в риторике. Но они компенсировали отсутствие гладкости в речах искренностью и эмоциональностью, что очень нравилось публике.

Резолюция съезда дословно повторяла решение партийной конференции. Перспектива сноса церквей и домика Петра I из очевидной, но позволяющей надеяться на какой-то неожиданный счастливый случай стала окончательной и неотвратимой.

 

5

 

Лосев пришел на Набережную в субботу в 9 часов утра и увидел, как толпа медленно движется от памятника к домику Петра I. Присмотревшись, он увидел, что передние ряды тащат что-то по земле, и это что-то, конечно же, было статуей царя, потому что постамент, на котором еще вчера стоял, всматриваясь в речную даль, первый русский император, был пуст.

Приблизившись к домику, толпа отпустила веревки, и Петр I в натуральный рост 2 метра 4 сантиметра лег у дверей своего домика поперек крыльца. Лосев посмотрел на него, и ему показалось, что царь глядит на все происходящее с недоумением и обидой.

Тем временем толпа, подняв топоры, ломы и кирки, двинулась к домику. Вдруг откуда-то сбоку на крыльцо поднялся высокий худой человек в пальто, поднял руку и громким голосом крикнул:

— Товарищи! Стойте!

Толпа от неожиданности остановилась.

Лосев узнал в человеке на крыльце пассажира, который несколько дней назад стоял на носу парома и смотрел на монастырь.

— Товарищи! Моя фамилия Комаровский, я из Москвы, у меня мандат Наркомата просвещения. Я уполномочен сохранять памятники истории и культуры. У меня к вам большая просьба. Вы можете сломать до основания это каменное здание, этот футляр, но убедительно прошу вас не трогать деревянный домик внутри.

Человек на крыльце сделал паузу, чтобы набрать в рот воздуха.

— Не слушайте его, — воспользовался паузой визгливый голос в толпе, — это враг, царский прихвостень, который хочет сберечь царский дом. Крушите все до основания, а если этот буржуй будет препятствовать, сломаем и его.

Толпа зашумела, загудела и угрожающе сделала шаг вперед.

— Слушайте! — перебил и перекрыл гул толпы голос человека на крыльце. — Деревянный домик внутри — это не просто дом царя. Это исторический памятник, это деревянный дом, построенный больше двухсот лет назад. Таких домов у нас почти нет. Я уполномочен правительством доставить этот домик в Москву, чтобы ученые-историки и искусствоведы могли его там изучать. Я гарантирую вам, что в течение недели разберу его по бревнышку и увезу. Большая просьба не трогать домик.

К оратору подошли два человека с красными повязками на рукавах. Один из них был вчерашний оратор, старый большевик Мурузов. Лицо его выражало большое недоверие к человеку на крыльце. Вторым был комиссар Густов, ответственный за проведение субботника.

— Предъявите мандат, — потребовал он.

Оратор, порывшись во внутреннем кармане, вложил в протянутую руку свернутую бумагу.

Комиссар развернул мандат и прочел:

— “Настоящим удостоверяется, что предъявитель сего мандата Петр Дмитриевич Комаровский командируется для изучения и сохранения памятников истории и культуры. Просьба всем партийным и советским органам оказывать ему в этом полное содействие. Народный комиссар”. Подпись. Печать. Народный комиссариат просвещения.

— Ну что ж, — сказал комиссар, — выполним просьбу Наркомпроса, окажем содействие ученому. Значит, так, товарищи. Каменный дом ломаем до основания, деревянный не трогаем. Но если к следующей субботе он останется на месте, сломаем и его.

— И еще, — Комаровский показал рукой на лежащего Петра, — этот памятник создан знаменитым скульптором Антокольским и представляет собой значительную художественную ценность. Думаю, никто не будет возражать, если его отдадут местному музею.

Но его уже никто не слушал. Толпа, вооруженная ломами, кирками и топорами, приступила к разрушению каменного футляра.