Новый мир, 2011 № 03 - [32]

Однако сумасшедшие старушки и дятлы имеют к моему сну отношение сугубо иллюстративное. На балконе мне пришла в голову мысль, что новый выход из сна во сне — это прыгнуть вниз. Если я полечу, кошмар перестанет подавлять меня своей реалистичностью, полёт уведёт меня из полусна в настоящий фантастический сон. Если упаду и разобьюсь — что ж, тоже неплохо, тогда кошмар закончится и я проснусь. У новонайденного выхода было много возможностей, и все они мне подходили. Седьмой этаж — нормально! Воодушевившись, я перелез через балконную ограду и уселся на ней, болтая, как в детстве на скамейке, ногами. Я уже был по ту сторону. Разжал руки — перестал держаться за перила. Теперь я должен был прыгнуть. Я ничего не боялся, я знал, что во сне можно не бояться того, чего боишься наяву. Во сне боятся другого. Меня ничто не останавливало. Хотя нет, захотелось курить. Легко, как бывает только во сне, я перемахнул обратно. Сигареты и зажигалка там, где всегда. Я прикурил сигарету, сделал выдох и только тогда осознал, что зажигалка сработала. Я снова крутанул колёсико, и снова появилось пламя. Я нажал на выключатели, один, другой — лампы не загорались. Уже поняв, в чём дело, я посмотрел на табло АОНа — оно не светилось, затем на фосфоресцирующие стрелки часов: было четверть четвёртого. Время моей смерти. Настоящей смерти. Не во сне. Потому что я не спал: просто отключили электричество. В последнее время это бывает часто: минут на десять-пятнадцать раза три-четыре в течение дня. По всей видимости, и ночи.

Прижавшись к балконной ограде, я курил и смотрел вниз: теперь, по законам бодрствования, мне было страшно. Я вспомнил, с какой лёгкостью, физической и душевной, был готов соскочить и полететь вниз. Часа через полтора-два дворники или собачники обнаружили бы мой труп.

Я представил собственные похороны. Сколько домыслов, сколько догадок, сколько версий, пытающихся объяснить причины моего самоубийства. Что обычно предлагается в таких случаях? Несчастная любовь — раз. Творческий кризис — два. Проблемы на работе — три. Депрессия (вот уж дудки!) — четыре. А всего-то-навсего — отключили электричество. Никто, ни один человек не догадался бы. Ну разве не смешно?

Фатум

ЮРИЙ КУБЛАНОВСКИЙ

*

ФАТУМ

 

 

Кублановский Юрий Михайлович родился в 1947 году в Рыбинске. Окончил искусствоведческое отделение истфака МГУ. Поэт, критик, эссеист.

 

Елене Шварц на годовщину помина

 

Ведь мы не из литбригад,

немереных их количеств.

Нет, наш прорежённый ряд

скорее из братств, сестричеств…

I

Сосредоточенно отрешённые

в подхваченных ремешком хитонах,

на красных древках вздымают ангелы

над Богородицей короб-полог.

Она ж в просторном слегка накинутом

с каймой на волосы капюшоне

крупноголового держит мальчика

с ручной повадками обезьянки.

Возле подола её волнистого

в траве рассыпаны маргаритки.

Пока бежал под дождём нахлынувшим

от остановки, промок до нитки,

под козырёк я букинистической

потёртой лавки: спастись задаром

здесь — в на две трети атеистическом

и затопляемом Свете Старом.

 

II

Твои зрачки на волну балтийскую

глядели подолгу без усилья.

И берегиню Самофракийскую

напоминали в разлёте крылья.

Необозримое небо белое

окрест, возможно, о чём-то знало,

но только рябью над дальней Охтою

нам о себе и напоминало.

Чего мы только с тех пор не видели

по жизни, всё-таки им согретой.

А ты теперь вот — и ранний паводок

в местах слияния Стикса с Летой.

Но сберегается ль ветер, дующий

и посейчас по верхам сирени,

в коробке с пеплом твоим взыскущим,

теперь копилке твоих видений?

 

III

Ты, в ходе жизни своей имевшая

не раз контакты с потусторонним,

дай знать: минувшеетамотчётливей

или совсем отшибает память?

Уже ль, к примеру, забыта рюмочка

из потускневшего драгметалла,

по ходу вечера ты которую

мне неизменно переливала?

И всё ещё в закоулках памяти

не испарились ли, не ослабли

те ледяные, потом холодные

первоначальные ливня капли,

что нам на лица поштучно падали

когда-то, где-то, каким-то чудом?

Да не расспросишь ведь пепел в капсуле,

а та в земле да ещё под спудом.

 

IV

Свою поэзию восстания

ты понимала как служенья,

зане предпочитая Раннее

последующим Возрожденье.

Напоминающее девушек

в хитонах воинство Христово

там охраняет Богородицу

средь медичийских померанцев…

Страстей в избытке замуровано

в сердцах, подобных огонёчкам.

Но крепость уж снастей дарована

обрывным паутинным строчкам.

Где зыбь, осколками слепившая,

вдруг гаснет у бородок ила,

там мой побег опередившая

твоя на Волковом могила.

 

 

Переправа

            А. Жукову

Паром “Капитан Петров”

курсирует чуть не с мая,

у оползней облаков

сонливость перенимая.

В шалмане на берегу

такие смешные цены.

Вот выпью — и побегу

мостками на взвыв сирены.

Всплакнуть на моём плече

подруга могла порою.

А нынче зачем, зачем

живу, будто землю рою.

Всю музыку прежних встреч,

подобно письму, записке,

пора в бардачке беречь

на с зеркальцем схожем диске.

Ни здешние мужики,

что нынче не при наградах,

ни беглая зыбь реки,

ни ирисы в палисадах —

не скажут за будь здоров,

зачем приходил на землю

ис чемкапитан Петров.

Дремлю и пространству внемлю.

 

Фатум

Так всегда и бывает,

ждём мы того, не ждём:

тёмно-светлым смывает

судьбу за судьбой дождём…

Ретро из западной книжки